В один из дней случилось
долгожданное, и раньше всех это понял Седой.
Мы сидели у костра в ожидании ужина.
Мы это я и Властелины: сильнейшие из отряда с Модуром во главе,
Зеленорукий и, конечно же, Седой. На шум шагов Рутгоша я даже не
поднял глаз, занятый завариванием чая без рук, только с
использованием духовной силы, а вот Седой не упустил случая громко
гаркнуть, рассчитывая заставить меня расплескать воду:
— Ага!
Но я ожидал подвоха, и пузатая
посудина лишь дрогнула, не пролив ни капли. Краем глаза, не
осмеливаясь отвлечься даже на восприятие, я заметил, как Седой
недовольно поморщился, а через миг решил пойти другим путём.
Заставить меня бросить всё по своей воле, от любопытства. Ничем
иным я последовавший разговор счесть не могу.
— Так-так-так, Рутгош, судя по тому,
что я могу пересчитать все твои зубы, ты, наконец, сумел выполнить
свою работу.
Зубы? Я удержался, не позволил себе
отвлечься, лишь быстро и без задержек начал заливать чай. Как
сделаю это, накрою крышкой, то смогу и перевести дыхание, и даже
Седой ничего не скажет — упражнение можно делать по частям. Главное
ведь результат — заваренный чай, верно? А чашки они и сами могут
взять.
Рутгош тоже не собирался идти на
поводу у Седого и фыркнул:
— Ха! Да, я доволен, я улыбаюсь, и
даже твои подначки, Аранви, не испортят мне сегодня настроение.
Глава… Кх-м… — похоже, он только сейчас заметил, что появился не
очень вовремя. Уже тише добавил. — Глава, мне кажется, я сумел
разобраться в правилах, которым следует Лабиринт. Завтра начнём
проверять.
Седой не преминул возмутиться:
— Как много кажется и прочего
сомнения.
— Уж прости, Аранви, но после того
случая я зарёкся давать обещания. Будем пробовать, будем проверять
и не будем спешить.
Я аккуратно отпустил крышечку, ловно
и точно попав на положенное ей место, трижды плавно взболтнул сам
чайничек, опустил егои посудину с водой на камень, что изображал
нам стол, и наконец поднял глаза, потребовав:
— Подробности.
Их оказалось немало, но главное, что
с того дня мы пусть и не стали идти по Лабиринту быстрей, но
перестали проверять каждый отнорок и поворот, перестали даже искать
засыпанные проходы в балансировочные зоны с отсутствием запретов.
Рутгош и впрямь, отсчитывая перекрёстки и отнорки по вычисленным им
закономерностям, вёл нас так, словно заполучил где-то обрывок
карты, на которой смутно, но значился путь к Ключу. В те дни, когда
ущелья Каменного Лабиринта удачно разворачивались и нам удавалось
увидеть горы, они становились все ближе и ближе. Хотя здесь, среди
иллюзий это мало что значило.