Я безропотно выслушал эту отповедь и
только когда Седой выдохся и начал требовать ответа, сам ужалил в
ответ:
— А не тем ли занимались наши старшие
братья, когда ушли на битву? Не ты ли хвалился, как они уничтожили
кровь секты Амок, вырезав там всех? Там ведь были и дети, и даже
младенцы, если я верно понял те твои слова.
Седой скрипнул зубами:
— Не самый достойный поступок, ты
прав, но они выбирали: или оставить их во власти сект, или
освободить от участи стать пилюлей и Возвышением старейшин и богов.
Я тоже делал что-то подобное. Когда готовил Бедствие для Алых Пиков
я отлично понимал, что под моим ударом окажутся и вольные идущие, и
совершенно случайные люди, но я должен был отомстить и я отомстил,
— прежде чем я сумел сказать хоть слово Седой снова рявкнул. — Но
ты-то, ты-то! Зачем ты пытаешься повесить на себя ношу, которая
может сломать кого угодно? К чему сразу смерть? Если ты станешь
достаточно силен, чтобы провернуть подобное на всю территорию
Шестого пояса…
— Мы станем достаточно сильны, —
поправил я Седого. — Я ничего, в отличие от вас, не понимаю в
формациях, тем более в формациях Великого Барьера.
— Не перебивай, молодой глава, —
скрипнул зубами Седой. — Мелочи не важны сейчас, — я поднял руки,
без слов показывая, что согласен помолчать, и Седой продолжил. —
Если тебе хватает силы на такое деяние, то начни со сна. Погрузи в
сон Шестой пояс, и дальше уже каждого из сектантов ждёт наказание
согласно его проступкам. Не забывай, что там есть и простые
крестьяне, вся сектантскость которых — лишь земли, на которых они
живут.
Я изумлённо поднял брови. Как забавно
слышать это от бывшего комтура Ордена Небесного Меча. Он, ни разу
не бывший на землях сект, защищает их от того, кто не только
несколько месяцев жил на этих самых сектантских землях, но ещё и
защищал крестьян-сектантов, пусть и защищал их в вымышленном
Испытании Стражей.
— И, задавая такие вопросы, не
забывай, что даже великому Императору Реокту, который был Небесным
Воином, не удалось уничтожить даже обычных богов сект, которые были
ниже его Возвышением. На что же замахиваешься ты, со своим
Возвышением?
Как всё же действительность
отличается от размышлений и догадок. Мог ли я подумать, что Седой —
Седой! — который так ненавидит секты, будет мне рассказывать о
простых, ни в чём неповинных крестьянах. Интересно, будет ли он так
же жарко их защищать, когда увидит, что они используют в качестве
быков Марионеток?