Слабость.
Возникшая надо рвущимся ко мне
големом печать подействовала безотказно — у него разъехались лапы,
словно его придавила незримая тяжесть, голем запнулся, сменив бег
на неуверенные шаги.
Выпад. Ещё один. Привычный пинок,
втянуть в себя силу души из печати, развеивая её. Вернувшиеся в
полёте силы калеке уже не могли помочь.
Что и требовалось доказать.
Почему я принял возможность убивать
големов талантом Указов как должное?
На это у меня нет ответа. Хотя я
никогда и не считал себя мудрым или догадливым. Принял как должное,
даже не задумавшись. Нет у меня ответа и на вопрос — почему Указы
не действовали на них раньше.
Вернее, ответов у меня два. Либо
големы простых Полей Битв в Тюремных поясах и в городах Древних
отличаются от големов Внешних Полей Битв, либо моя сила и мой
талант растёт. Лишь возвращение в Тюремные пояса и опыты могут
показать, какой из ответов правильный.
Я склонялся ко второму. Моя сила
растёт. Скорее всего, главную роль в этом играет само
Возвышение.
Раньше у меня не было сил на то,
чтобы сохранять печати во сне. Затем не было сил на то, чтобы
видеть чужие печати без помощи своей. Я когда-то не умел добавлять
второй и третий цвет в Указы, усиливая их и прочее, и прочее, на
что я даже не обратил внимания, шагая к Небу, как не обратил
внимания на то, что Указы стали убивать големов.
Но каков бы ни был правильный ответ,
даже если дело не в моей силе и Возвышении, это не отменяло того,
что если в големах нет души, то и действовать не на что.
А этот вывод уже очень
неприятный.
Снова вспомнился шар Бедствия над
Полем Битвы у Вольного Приюта, волна призраков и их схватка с
големами.
С сектантами всё понятно: они
убивают идущих, используя их тела для пилюль, их средоточия для
своего Возвышения, их кости для артефактов, а их души для создания
Призраков и прочее.
Но что мне теперь думать о
Древних?
Что находится в големах? Что
находится в их ярких глазах, которые так любит поглощать Призрак, а
Седой умеет использовать для превращения в простенький
артефакт?
С одной стороны, это накопитель,
который полон энергии Неба и позволяет голему двигаться и
сражаться.
С другой стороны…
Очередного голема я встретил, сам
прыгнув вперёд, опередив его прыжок, ударив копьём сверху, добавляя
к силе рук ещё и мощь падения.
Пусть в моих руках не Молот
Монстров, созданный, чтобы слабые идущие могли пробить броню
Монстра, но хватило и этого — я прорубил бок голему от хребта до
брюха, а через три вдоха закончил начатое, разделив его на две
неравных части — переднюю и заднюю.