Седой и Бахар, Властелин, который
пусть и не считался старейшиной семьи, занял в ней место, о котором
так беспокоился Озман — место советника главы.
Среди всех комтуров, что остались со
мной, он считался самым мудрым, но всегда предпочитал высказать
своё мнение наедине или в узком кругу. В день прихода орденцев ко
мне он пришёл с Седым и молча слушал и глядел. Его, невысокого и
узкоплечего сразу и не заподозришь ни в силе, ни в очень немалом
Возвышении, где его путь к Небу остановила лишь преграда седьмой
звезды, ни в остром уме. Он вообще выглядел так, словно жутко устал
и единственное, чего ему хочется — прикрыть глаза и подремать.
Сейчас оба Властелина, не вставая,
немного склонили головы и приложили кулаки к ладони. Стоило только
добраться до места, определённого под лагерь, как тут же появились
проблемы. Уверен в этом, иначе с чего бы ко мне приходить им двоим
и только им двоим?
— Молодой глава. Глава.
Я ответил им тем же и хрипло
сказал:
— Можете сразу переходить к
сути.
Бахар скосил глаза на Седого, тот
откашлялся, прочищая горло, но заговорил мыслеречью:
— К-хе, к-хе. Молодой глава,
складывается нехорошая ситуация. Ты упорно лечишь эту троицу, в то
время как ни один из присягнувших тебе на верность старейшин ничего
не получает.
Как заливается. Я невольно покосился
на советника Бахара. Это точно его слова, которые Седой произносит
лишь потому, что у него со мной особые отношения.
Я, во-первых, лечу, скорее, двух, а
не трёх, а во-вторых, старейшин я, конечно, ещё не лечил, но вот
Келлера лечил и не раз. Друга Седого, совсем не рядового идущего
бывшего Ордена, про которого он сейчас молчит, хотя такое быстрое
омоложение невозможно списать только на Небесные Слёзы, тем более,
что он принял не полный фиал, оставив часть мне.
Седой как раз закончил говорить
словами Бахара и добавил от себя, лишь подтвердив мои мысли:
— Все помнят, как я выглядел, когда
уходил. И рассказ о твоём таланте лекаря был одной из причин того,
что я сумел уговорить столь многих последовать за мной.
Здесь он явно лукавит. Все причины
массового исхода мы уже успели обсудить, и лекарский талант
какого-то молокососа там был чуть ли не в конце списка. Но и на
пустом месте поднимать этот разговор Седой бы не стал. Как не стал
бы это делать и советник Бахар.