Что за бред? Разве так сложно оборудовать «скорую»
автоматической системой фиксации пассажиров?
Вот тебе и высокоразвитая планета! Каменный век!
Мэйби хохочет.
— Похоже, с девчонками у тебя будут проблемы!
Наконец звучит долгожданный щелчок. Я выдыхаю и откидываюсь на
спинку, положив на колени руки. Трясутся они куда сильнее, чем руки
подружки, лишь немного подрагивающие от вибраций.
— Что, Кирюша, очкуешь? Жуть, верно?
— Заткнись! Что с пилотами?
— Какими пилотами?
Вот сволочь!
— Я не брошу пилотов! Это ведь люди!
— Эти люди хотели тебя оставить на крыше.
— Значит, у них был приказ! — тут до меня наконец-то доходит. —
Никто не предполагал, что у меня будет ещё одна сфера! Ведь так? Вы
вернулись за ней, не за мной!
— Кирюша, я сто раз могла её отобрать. Например, когда ты
изображал из себя мумию. Но я возилась с тобой и лишилась уха! А
теперь, выслушиваю претензии! — она пинает меня ногой в пах, и я
сгибаюсь от боли.
Будто шипение змеи:
— Так и сиди! Понял? Может быть, уцелеешь! А о пилотах
забудь!
— Контакт! — голос пилота.
«Скорую» прошивает очередь. Куски обшивки летят, будто пули, со
стуком врезаясь в предметы. Отскакивают и врезаются вновь. Что-то
сыплется на спину.
Тональность звука моторов меняется, и нас начинает трясти.
Наверняка часть из них уже вышла из строя.
Растёт скорость падения. Ощущения, как на качелях.
Из паха боль разливается по животу. Тошнит.
Новая очередь. Треск, звон.
Интересно, пилоты вообще ещё живы?
А Мэйби?
Нет ни малейшей возможности это узнать.
По обшивке бьют ветви деревьев.
Удары переходят в оглушительный грохот. «Скорая», содрогнувшись,
переворачивается. На миг я теряю сознание…
Выныриваю из благостной тьмы, и новый кошмарный удар отправляет
назад.
Тьма отступает. Я открываю глаза.
Со всех сторон бьют лучи. Мучительно ярко, до рези!
Мэйби трясёт моё тело.
Мы на дне канала. Салон уже полностью залит водой, только
немного воздуха болтается под потолком, как подвижная ртуть.
Оттуда, из-под потолка, медленно опускается тело пилота.
Ремни ещё и «надёжные», удерживают только подростка. Похоже,
заработанные на туристах деньги идут не на медицину.
Второй пилот по-прежнему пристёгнут. Голова, словно раскрытый
тюльпан в ореоле розовой мути.
Тут неглубоко. Сквозь иллюминатор лежащей на боку «скорой», я
вижу колеблющуюся поверхность. Салон залит ярким полуденным
светом.