Жизнь была всюду. Казалось, Станция заразилась болезнью.
Когда они подошли к опоре арки, Кир посмотрел на перемазанные в
помёте ладони и пробурчал:
— Я никуда не полезу.
— Кир, смирись… — произнесла Эйприл, и, перехватив гневный
взгляд Кирилла, затараторила: — Я тут не причём! Просто хочу
помочь! Кир, тебе не справится с Маяком. Если Станция стала такой,
придётся привыкнуть. Чем больше ты будешь сопротивляться, тем будет
больней!
— А зачем она такой стала? Что за странная новая
конфигурация?
— Кир, ну откуда мне знать? Возможно, Маяк восстанавливает
планету, воссоздаёт жизнь…
На губах мальчишки заиграла кривая усмешка.
— Ну конечно! А мы — прародители нового человечества! Я-то
раздумывал: зачем Маяк выдал девчонку?
Эйприл смутилась.
— Кир, ну зачем ты так…
— Затем! Не неси чепуху! Думаешь, я поверю в твои сказочные
истории?
— Кир, сядь… Вот сюда… — Эйприл взяла мальчишку за рукав и
усадила на покрытый белым пластиком куб. На рукаве остались пятна
помёта. Кир брезгливо поморщился. Девчонка уселась рядом.
— Кир, ты только не злись… Пойми, тебе нужно взрослеть… Будучи
ребёнком, ты обладаешь всем миром. Ветер, солнце, облака — всё
твоё… Но однажды, ты забредаешь в соседний двор, и, утирая первую
кровь, начинаешь подозревать, что миром придётся делиться.
Начинаешь делить мир на хорошее и плохое. Уверяешься, что в нём
существуют вещи полезные и — совершенно не нужные. Принимаешься
бегать от «плохого» и стремится к «хорошему». Приходит время
бесконечной борьбы. За девушек и за место в стайке. За ресурсы —
нахапать и удержать… И ты видишь, что раньше у тебя был целый мир,
а теперь нет даже маленького кусочка. У тебя отобрали всё… И
начинаешь ненавидеть тех, кто это сделал. Тех, кого ты повстречал в
соседском дворе, и тех, кого встретил позже. Всех — всех людей.
Захлёбываешься от ненависти и выгораешь. Не остаётся ничего — ни
смысла, ни чувств…
Эйприл умолкла. Кир ждал продолжения, но его не последовало.
— Так в чём суть?
Девчонка вздохнула.
— Ты ведь узнал себя?
— Допустим… И что?
— Кир, единственный выход — всё отпустить. И мир будет твой —
целиком, как в детстве. Ты сам станешь им… Ведь почему в детстве
было так хорошо? Потому, что ещё не было так много «тебя»!
Кир встал. Попытался убрать с рукава помёт, но только
размазал.
— Знаешь, не нужны мне твои истории.