Она будто удивлена.
— Ну да, обожаю… Да не важно всё это! Ты про Маяк подумай!
— Почему не «Маяки», а «Маяк»?
— Ты тупой? Считаешь, они не связаны? У них же единая нейросеть
— главное зло.
— Зло? Ты больная?
— Опять за своё? Устроить истерику?
— Пожалуй, не стоит.
«Ну и нахалка! Ещё и с приветом!»
— Значит, сиди спокойно и слушай! Думаешь, люди просто так
исчезают, случайно? Нет! Есть такая забавная штука — прогресс. Он
должен ускоряться, всё время... Раньше отбор был естественный, им
занималась природа. Потом люди затеяли искусственный: войны,
соревнования экономик, уничтожение собратьев с поведенческими
атавизмами — воров, убийц, насильников, педофилов, — Мэйби понизила
голос, нагоняя таинственности. — Теперь за отбор взялся Маяк!
— Моя мать не преступница!
— Тебе-то откуда знать, что с ней не так? Маяк знает всё, ему
видней!
— Моя мать не преступница! — повторяю я громче.
— Тогда есть другая причина. Ясно одно: твоя мать Маяку
помешала.
— По-твоему, Маяк мечтает создать Нового Человека? Человека с
большой буквы?
— Дурак ты, гений! Плевать мне на буквы и на чужие мечты.
Главное, кто кого контролирует. Нужно взломать нейросеть Маяка или
её уничтожить!
— Как? Даже после термоядерных ударов Станции остаются
целёхонькими. Стоят себе, посреди расплавленной почвы.
Девушка задумчиво набирает в руку песок, тонкая струйка сыплется
на коленку.
— Не знаю пока... Но жить так дальше нельзя! Сначала ты раб
родителей, а после раб Маяка. Вот уж радость! — она хмурится и
сопит. — Ты в курсе, что изредка Маяк выдаёт Сопротивлению данные о
расположении наших и перебрасывает их корабли в тыл Союза?
Повстанцы специально держат часть сил возле Станций.
Ещё бы! На Дзете я испытал это на собственной шкуре.
Я прибавляю:
— А наши вояки таскаются на движках искривления…
— Тогда за кого Маяк?
— Да ни за кого! За кого небо и океан? Все дышат одним воздухом:
свои и враги.
— Но точно не за людей!
— С чего ты взяла?
— Посмотри, что он с нами сделал! Раньше люди гуляли, общались.
Искали любимых, выбирали друзей! Сами! А сейчас? Поживи, как
человек, до шестнадцати — в компенсацию за будущую тоскливую жизнь.
Такая себе подачка! И всё! Дальше ты совершеннолетний, взрослый.
Получай личный номер, чип с антенной в башку, назначенную Маяком
профессию, выбранную Маяком жену. Живи серенькой жизнью в узком
мирке, общаясь едва ли с десятком людей! Раньше было недостаточно
имени — люди носили ещё и фамилии. Вот какой был большой круг
общения!