— Мальчик, куда ты всё время таращишься?
— Чего?
— Думаешь, незаметно?
— Стерва… — бурчу я беззлобно.
— Так я и не спорю! С другой тебе было бы скучно.
Мы идём к выходу, где возле забора лежат мои вещи.
— Кир, ты чего? А если бы украли?
— Рюкзак с одеждой? На Диэлли?
Натягиваю штаны и майку, и мы выходим с пляжа на набережную.
— С тебя мороженое. Три. За обман. Не выношу, когда врут!
— Ты вроде сказала, что любишь врать.
— Люблю. Я не выношу, когда врут мне! Это мерзко! Ты даже не
представляешь насколько!
Не знаю, что и сказать… Просто покупаю мороженое.
— Держи. Может, не стоило брать сразу три?
— Я не какой-нибудь там «персонаж»! Справлюсь прекрасно!
Конечно, она не справляется. Сладкая белая жижа течёт по рукам,
Мэйби визжит и ругается. Последнее мороженое отправляется в
урну.
— Чего вытаращился? Давай баллон!
Вытащив из рюкзака баллончик с очищающей жидкостью, распыляю на
её перемазанные ладошки. Пена шипит, испаряясь.
— Другое дело! Теперь, раз мы друг о друге НАКОНЕЦ-ТО — Мэйби
произносит это тоном сварливой жены, — всё уже знаем, можно
серьёзно поговорить!
Всё знаем? Мне вообще ничего не известно об этой девчонке!
Кир проснулся от удара в плечо. На него таращилась Эйприл.
«Вот и поговорили с Мэйби серьёзно!»
— Ты совсем обнаглел? Сам заснул! Я ещё не легла!
— И что?
— Нужно засыпать одновременно!
— Для чего?
— Не твоё дело! — ударив его ещё разок на прощание, Эйприл
отправилась спать.
«Ну и бред! Ладно, нужно узнать, чем у них всё закончилось!»
Кир снова зажмурил глаза, окунаясь во Тьму.
На меня таращится Мэйби.
— Ты тут?
— Естественно? Где же ещё?
— Уставился в пустоту, будто куда-то пропал! Не докричишься! Не
хочешь разговаривать, так и скажи, а не выпендривайся!
— Ещё мороженого?
— Одно.
Кажется, я нащупал её слабое место. Кто откажется от мороженого
в такую жару!
А ведь только весна! По всей вероятности, лето я проведу дома,
лишь изредка выбираясь на кондиционируемые пляжи.
Мэйби усвоила урок: она не отвлекается на разговор до тех пор,
пока от насаженной на палочку прохлады не остаётся лишь сладкое
воспоминание.
— Смотри! — она указывает на белоснежный старый маяк, символ
города — там, где уже начинаются скалы. — Надо залезть!
— Неохота идти по жаре…
— Надо, Кир! Ничего не поделать… Иначе просрёшь свою жизнь, а я
буду во всём виновата!
— Нас туда даже не пустят!