Сверкнуло. В руках засиял полностью собранный Изумрудный
Олень.
— Нет никакого «прошлого», Кир. Есть лишь сейчас.
— И что это значит?
— Откуда мне знать? Это слова Маяка.
Кир подождал, но больше ничего не происходило.
— И что теперь? — он изумлённо взглянул на девчонку.
Та пожала плечами.
— Эйприл, ведь так не бывает! После каждого из испытаний я
получал награду. Собрал Ключ, а он ничего не открыл! Может, его
надо к чему-нибудь приложить?
— Каких испытаний? Какой ещё Ключ? Кир, мы не в дурацкой
виртуальной игре!
— Смотри, тут что-то ещё! — Кир вытащил из земли какой-то
обломок. — Похоже на кусочек брелока… Одуванчик! — он щёлкнул по
цветку ногтем. Тот зазвенел, тоскливо и мелодично. — Странный,
будто стеклянный!
— Хрусталь.
Кир потёр цветок пальцами.
— Не оттирается! В чём это он?
— Кровь, — Эйприл вырвала обломок из рук. — Отдай, это мой!
К вечеру поднялся ветер. Восточный, сухой.
Лёжа в постели, Кир уже не вертел в руках амулет, утратив к нему
интерес. И не разглядывал небеса, не искал там Венеру. Он смотрел
на девчонку.
«Совсем недавно, я считал её монстром… Что теперь? Считать
монстром себя?»
На самом деле, Кир не верил, что он такой же, как Эйприл. Он
просто не знал, кто он такой. И сейчас незнание устраивало.
«А на Илифии мне исполнилось шесть, — торт и шесть разноцветных
свечек Кир помнил в подробностях. — Разве должны сохранится более
ранние воспоминания?»
Он не знал.
«Не задавай опасных вопросов, если тебе не нужны ответы» —
сказала красотка из сна. Теперь Кир был с ней согласен.
— Забираешь мою девчонку?
Он словно ожившая тень.
Острые скулы, тонкий нос, мелкие зубы. Пепельные волосы,
зачёсанные назад. Такая серая кожа, что кажется, ей сотни лет.
Россыпь веснушек, будто украденных у ребёнка, на бескровном
лице.
Взгляд стальных глаз уничтожает, сжигает. Секунда, другая — и я
стану пеплом, что осядет сединой ему на виски. Потому, что в них, в
этих глазах, в чёрных глубинах зрачков, переливается и мерцает,
сияет и лучится ещё большим мраком Тьма.
— Ээ…
— Ээ? Что за «ээ»? Ты мужчина или овца? Отвечай, что тебе нужно!
Хочешь мою девчонку?
Я уже не слышу этот голос, не вижу лица. Я стою посреди
искрящегося бетона, измазанный кровью Облака, а надо мной, в
ослепительном небе Дзеты, переливается непроглядная Тьма.
— Да! Верни мне её!
Я вновь с отцом Мэйби, и вижу, как он испугался, когда я увидел
не существующее в реальности место, из которого он черпает силы,
рассмотрел его настоящую суть.