Мужчина развернулся и направился к кассе. Только сейчас стало заметно, что он слегка прихрамывает. Расплатился за обед и через несколько секунд колокольчик над дверью оповестил всех о том, что чудовище покинул кафе.
Ну вот. Испортили обед человеку. Будет теперь ходить голодный и злой. Нехорошо получилось.
Дочь подбежала к окну. Прилипнув к нему мордочкой, несколько минут смотрела на улицу, а потом разочаровано притопала на свое место и плюхнулась на стул.
– Проводила?
– Угу.
Маришка взяла ложку и, подперев кулачком голову, начала ковыряться в воздушной разноцветной пенке, что осталась от растаявших шариков мороженого. Глядя на ее потухшее личико, ругать и отчитывать свое чадо за неподобающее поведение с незнакомыми людьми мне расхотелось. Она сама расстроилась, что ничего не вышло. И у меня остался неприятный осадок от испорченного обеда незнакомому человеку.
Сидим, молчим, гипнотизируем пиалы.
Дети, взрослые, подростки группками – все вокруг ходят, разговаривают, едят. Музыка негромко играет. Все как всегда в кафе и ничего не напоминает о случившемся инциденте. Только у меня губы до сих пор горят, в голове кисель, да дочь в упадническом настроении.
– Мам, – Марина поднимает на меня синие–синие грустные глазки. – Почему поцелуй не сработал?
– Не знаю, доча, наверное, потому, что мы не в сказке живем, а в реальном мире?
Она упрямо качает головой – не то я говорю, не верит она.
– Знаешь, – выдвигаю еще одну версию, – когда–нибудь этого дяденьку полюбит хорошая девушка, и он для нее будет самым красивым мужчиной на свете, не смотря на все его шрамы.
– И ему не нужно будет превращения? Разве так бывает?
– Бывает. И очень часто.
Маришка надолго задумалась. Талое мороженое стоит нетронутым.
– Заказать тебе еще порцию?
– Не, – машет головой из стороны в сторону, отчего косички подлетают и падают. – Не хочу.
И продолжает смешивать ложечкой две разноцветные пенки растаявшего мороженого.
– Пойдем домой? - невыносимо больше смотреть на страдальческое лицо малышки.
– Пойдем, – вяло отзывается дочка, кладет ложку и тихо выскальзывает из–за стола.
Я тоже расплачиваюсь и через минуту над нашими головами раздается тот же раздражающе–переливчатый колокольчик.
– Прогуляемся пешком? – предлагаю Маринке. Мысленно строю маршрут, который может поднять