— Как? — я почувствовала, как нервно задергалась жилка на виске, — Почему я?
— Потому что ты, дорогая, — проникновенно сказала она, заглядывая мне в глаза, — её сестра. Её семья!
За моей спиной довольно хмыкнул Бахыт.
А я почувствовала себя загнанной в ловушку, потому что я совершенно перестала понимать, что происходит.
И что я должна сделать? Уступить Флорине своего жениха? Или… о нет, только не говорите мне, что это его постыдное предложение о гареме было сказано всерьез…
— Но… я не смогу… — в груди будто кончился воздух, я покачнулась и начала оседать на пол.
В последний момент бабушка схватила меня за руку, рукав задрался и её мгновенно изменившееся лицо осветилось мягким розовым светом.
— Кара, ты бере… — прошептала она побелевшими губами и… я провалилась в черноту.
Глава 5. Несите успокоительные капли!
Из черноты обморока я вынырнула под истошный крик бабушки:
— Ты сведешь меня в могилу!
Я была еще на грани реальности и забытья и смысл этих слов от меня ускользнул. Почувствовала только бабушкино настроение и тон — ярость и немного отчаяния.
Я вся сжалась внутри, ожидая увидеть её пышущее гневом лицо с большими черными глазами, из которых вот-вот посыплются молнии, но… увидела лишь её спину.
— В могилу! — повторила он, всплеснула руками и второй раз за день метнулась к спасительному столику, уставленному баночками и флакончиками.
Пока бабушка нервно отсчитывала капли на стакан воды, я поняла, что лежу на кушетке у стены, а прямо перед столом, в пятне полуденного света невозмутимо стоит сестра.
Руки сложены по бокам, выражение лица наивное, невинное. Вкупе с текущими сквозь её золотистые локоны лучами солнца из окна, против которого она встала, конечно же, совершенно случайно… Ангел, чистый ангел!
Флорина была в том же платье — зеленый шелк придавал её коже удивительную свежесть, оттеняя теплые переливы волос и пленяя всех вокруг… от ахнувшей на примерке портнихи до… чужого возлюбленного.
В отличие от меня, сестра успела привести в порядок и платье, и прическу. Припудрила нежные щеки и шею, которые покрывал поцелуями мой Роман, стянула потуже тронутый его сильными руками корсет, надела туфельки, небрежно сброшенные на пол и истоптанные моим женихом в порыве страсти…
Я почувствовала, что от таких мыслей мне снова дурнеет и я проваливаюсь в темноту.