Откладывать неприятный спектакль с названием «Игорь в очередной раз унижает Вику» нет смысла. Я всегда стараюсь побыстрее разделаться с неприятными или трудными делами. Даже экзамены всегда сдаю первой. Ожидание иногда приносит куда больше мучений, чем сама проблема и её решение.
Надела злополучный костюм и смотрюсь в зеркало. Не так всё и плохо. Брюки хоть и состоят в основном из кожаных полосок, но все важные места прикрыты. А корсет, если не считать оголившуюся практически до сосков грудь, выглядит вполне прилично. После долгих раздумий натянула ботфорты. Титов их видел и наверняка будет возмущаться, если их не надеть. Покрутив в руках ошейник, положила его обратно — обойдется. Накинула халат и жду. Полчаса давно истекли, а Игоря всё нет. Издевается.
Наконец в комнату постучали, и, не дождавшись разрешения, в спальню зашёл Титов и завалился на кровать.
— Начинай! — скомандовал он.
Потянула за пояс. Всё внимание Титова приковано к моим рукам. Мне кажется, что он даже не дышит. Ещё раз взвесила все «за» и «против» и, сняв халат, бросила его на кровать.
— Вот! Всё! Доволен!
— Не-е-ет. Ты не всё надела. А плетка где? — пожаловался Титов на незаконченный образ.
Титов соскочил с кровати и, оглядевшись, нашел чехол. Достал недостающие атрибуты и со знанием дела нацепил мне на шею ошейник, а в руку вложил плеть.
— Другое дело! — торжественно заявил он и плюхнулся обратно на кровать. — А теперь покружись.
Я закатила глаза и быстро сделала оборот.
— Ты вернёшь дядю Мишу на работу?!
Титов демонстративно оглядел меня с ног до головы и хитро улыбнулся.
— Конечно. Вот только дождусь, когда он с семьёй из санатория, в который я их отправил, приедет и сразу верну.
Закрыла глаза, глубоко дышу и считаю — 10, 9, 8, 7…..
Не помогает.
— Сволочь! — тихо сказала я.
— А ты Госпожа! — слышу, он давится смехом.
Я не выдержала, и в ход пошла плётка. Титов, прикрываясь от ударов руками, заливался смехом.
— Ты уж.. та-а-ак сильно в образ.. не входи-и-и! — еле выговаривая слова от хохота, возмущался Титов, а я хлестала его ещё сильнее.
Наконец ему надоело быть жертвой и он, схватив за талию, повалил меня на кровать, а сам навалился сверху.
— Вот так. Полежишь, успокоишься, — приговаривал он, а сам зажал мои поднятые руки с обеих сторон.
— Титов, зачем ты меня так подло обманул?! — вопила я и извивалась, в надежде освободиться.