Люси полезла назад чуть ли не всем тело, умудряясь сохранять
равновесие даже на такой скорости. Девушка откупорила бутылку,
сделала небольшой глоток, слегка морщась и передала мне. Огонь
пролися в мое горло. Обжигающий, но одновременно мягкий и
нежный.
Люси не спрашивала куда мы едем, а я этого сам не знал. Первые
минут двадцать просто гнал, пил и смеялся. Мы пронеслись под
кольцом площади корпораций. Голографические рыбы плавали среди
небоскрёбов. Ныряли вниз к несущимся машинам.
В этот момент Люси наклонилась к моему уху. Жаркое дыхание и
шепот:
– Райот.
– Погнали, – ответил я
Клуб Райот встретил нас светом, шумом и разнообразием алкоголя.
В первой жизни я знал меру, но сегодня так хотелось не думат о ней.
Отдаться порыву. Бросится в пучину эмоций, на одну ночь забыв обо
всех планах и опасностях.
Мы танцевали. Точнее Люси танцевал, а я скорее выступал в роли
зрителя, который иногда странно дергался или неуклюже переминался.
Ни в первой, ни во второй жизни я почти не посещал танцполы.
Какой-то хромированный качок, исполинский грудак которого был
забит татуировками акул, попытался оттереть Люси от меня.
Покрасоваться. Увести девушку у какого-то задохлика. Однако моя
спутница сначала просто игнорировала его, а когда он стал слишком
настойчив, то легким, но вероятно неприятным движением толкнула его
под ребра. Здоровяк отвязался, бросив напоследок нам обоим
презрительный взгляд. Мол нашла себе денежного мешка.
После Райота мы поехали в бар под названием Красная Грязь. Там
на сцене какая рок-группа выкрикивала проклятия корпам. У меня было
ощущение, что солист вот-вот впадет в алкогольную кому. Настолько
его шатало при каждом движении.
Затем был ещё клуб в красных тонах с давящей на мозг, но
заводной музыкой. Название я не запомнил. Кажется, что-то про
ад.
Ночь бурлила, мешая впечатления этих безумных суток в моей
голове. Незримые щупальца, потрошащие личность Фарадея, его
приспешник с выпущенными кишками, огни города, танцпол, музыка,
улыбки, крики людей и Люси.
Когда сквозь огни города начали пробиваться первые намеки на
рассвет, я повел тачку к смотровой площадке дамбы. Чуть сбавил
скорость, открыв окно и ощущая ветер на лице. Вскоре город
раскинулся под нами во всем своем хищном великолепии. Дворцы и
трущобы, развилки дорог и пустыри, огни голографической рекламы,
уходящие в постепенном светлеющие небеса.