Сидя на красивом холме
Я часто вижу сны, и вот что кажется мне:
Что дело не в деньгах, и не в количестве женщин,
И не в старом фольклоре, и не в Новой Волне -
Но мы идем вслепую в странных местах,
И все, что есть у нас - это радость и страх,
Страх, что мы хуже, чем можем,
И радость того, что все в надежных руках...[14]
Мы слушали молча - все почему-то поняли, что
перебивать, влезать и подпевать будет неправильно. Не допев,
Сергеевна вдруг осеклась, и, мотнув головой, показала:
- Идут.
К нашему холму от расположившейся неподалеку большой
деревни действительно шел человек.
- Спасибо, Сергеевна, - вдруг смущенно обронил
Митрич.
- За что же, позвольте спросить? - снова
превратившись в Малефисенту, приподняла бровь брюнетка.
- За сто процентов. - пояснил Митрич. - Ни хрена бы
не почувствовали ведь: ни запаха этого травяного, ни неба
бесконечного, ни всей этой красоты. Сама додумалась, или подсказал
кто?
- Гайды юзай, нуб[15]
- высокомерно процедила в ответ Сергеевна на неизвестном мне языке,
но в глазах у нее - я был готов поклясться - прыгали веселые
бесенята.
- Это ты на каковском меня только что послала? -
хитро прищурился Митрич.
- На школотанском[16]
- отрезала стерва.
- Даже и не слушал о таком - хекнул Митрич. - Эх,
Сергевна-Сергевна, вроде и битая ты жизнью баба, а как с тобой
языками зацепишься - так непременно битья добавить
хочется.
И уже привычно заржал.
- А ты помолчи - и нервы сохранишь, и здоровье
сбережешь, - оставила за собой последнее слово Сергеевна, и, не
обращая на нас внимания, пошла вниз, навстречу
встречающему.
Впрочем, ее тут же обогнал Митрич, с криком
«Эх-ма!!!» поскакавший вниз большими прыжками. Клокотавшие внутри
здоровье и молодость требовали выхода, и я, грозно свистнув,
ринулся вдогонку. Импровизированный забег я проиграл - когда мы,
раскрасневшиеся и выложившиеся, уже подбегали к встречающему, я
вдруг позорно рухнул на самом финише.
И обнаружил, что не могу встать. В смысле - совсем.
Не то что встать - пошевелиться на могу. Могу только глазеть на
засуетившегося Митрича и невозмутимого представителя принимающей
стороны - накаченного мужика средних лет в легкой кожаной броне с
мечом на поясе. И на появившуюся надпись:
ВНИМАНИЕ! ВАША ВЫНОСЛИВОСТЬ УПАЛА ДО НУЛЯ. ВЫ
ОБЕЗДВИЖЕНЫ.
Мужик шагнул ко мне, и вместо «здравствуйте»
потребовал: