— Я ж тебе говорил, что все будет нормально, — улыбнулся я.
Мы с Ефимом сидели в больничном кабинете. Он, по пояс голый,
ощупывал перевязанный живот и с подозрением поглядывал на маленький
кусочек пули, катал его по ладошке пальцем.
— Скорее всего, — сказала медсестра — полноватая женщина лет
сорока. — Это у вас была паническая атака.
Женщина говорила монотонным, скучающим голосом, не отрываясь от
записей, которые вела на листочке, заключенном в картонный
планшет.
— Бывает такое. Осколок-то был маленький. Застрял в брюшных
мышцах. До органов не достал
— Я вам зуб даю! Мне казалось, меня до самого хребта прошибло! —
Удивлялся Фима.
Как объяснил нам усталый и худой, как палка, хирург, в Ефима
угодил рикошет. Пуля раскололась о бетонную плиту забора, и
маленький ее фрагмент, потеряв большую часть силы, попала в Ефима.
Рана была неглубокой, и здоровью его могла угрожать только излишняя
потеря крови. К счастью, я быстро доставил Фиму в больницу, а кровь
к этому времени почти остановилась.
Операция была быстрой и простой, под местной анестезией.
Сказали, через неделю Фима уже будет как новенький.
— Вы же воевали? Правильно? — Спросила медсестра.
— Ну, воевал.
— Ну вот. На фоне стресса и вида собственной крови у вас паничка
и началась.
— А я и не знал, Фима, что ты крови боишься, — хмыкнул я.
— Я? Да че за глупости? — Уже вполне румяный Фима зарумянился
еще больше. Смущенно отвел взгляд.
— Где, говорите, на вас напали? — Переспросила женщина. — Нам же
надо все в милицию передать.
Я рассказал ей адрес, а до этого кратко обо всем произошедшем. В
общем-то, объяснения с моих слов она и записывала, чтобы
более-менее подробно растолковать о случившемся милиционерам.
— Так, со мной все будет хорошо? — Как-то недоверчиво спросил
Фима.
— Хорошо. Только не забывайте вовремя приходить на перевязку, —
не отрываясь от записи, проговорила сестра.
— Ну… Постараюсь, — потер шею Фима.
— Не волнуйтесь, — улыбнулся я. — Я прослежу, что б он
ходил.
Когда мы были на ступеньках больницы и шли к машине, я сказал
Ефиму:
— Вот видишь, шанс у тебя все еще есть. Если ты сам его не
похеришь.
— Какой шанс? — Покривился он от боли, аккуратно ступая по
ступенькам.
— Стать похожим на меня, Фима. Ну и поумнеть.
— Может, и есть, Витя. Может, и есть.
Мне казалось, Ефим смутится от моих слов, однако он всего лишь
улыбнулся, глядя куда-то в небо.