— Схрон же останется, — буркнул тот.
— Покажи ему документы, — холодно сказал я разведчику.
Тот раздраженно покачал головой, закатил глаза и полез в карман
джинсов.
— Вот, смотри! — Подставил он документы под свет автомобильного
плафона. — Насмотрелся? Да, я из ВКР! Ты Летову скажи спасибо, что
до сих пор мордой в пол не лежишь, понял?
Руслан сухо назвал адрес своего дома, и Вадим заторопил:
— Все, Витя, погнали. Встретимся с Хизировичем на конспиративной
квартире, за городом. Тут, недалеко. Станица Красная.
Когда мы стали обходить пассатик, чтобы я сел за руль, а Вадим
на заднее, я остановил разведчика.
— Ты ему не солгал? — Спросил я.
— Витя, ты чего? В чем не солгал?
— Что вы защитите его семью от Корастелева.
— Нет, Витя, не солгал, — покачал тот головой. — Мы ж для того и
работаем, чтобы невинные граждане не страдали.
Покивав, я сел в машину. Через пятнадцать минут мы уже
заворачивали в станицу и гнали вниз, к ее концу. Насколько я понял,
квартира располагалась в одной из немногочисленных многоквартирных
трехэтажек, затерявшихся среди небольших частных домов и хатенок
станицы.
Станица буквально ткнула в темной, при свете немногочисленных
дворовых ламп, зелени. Большие ореховые деревья мерно покачивали
кронами на легком ночном ветерке.
М-да… Потом, в будущем, станица очень изменится, превратившись в
без пяти минут небольшой городок. Сейчас же, здесь, при
развалившемся колхозе, «Новатор», люди спасались только собственной
землей и жили, к слову, иной раз лучше городских, и уж точно
безопаснее.
Мы завернули во двор небольшой трехэтажной многоквартирки. Я
поставил машину у линии старых железных гаражей, протянувшейся за
домом. Было тут лишь два подъезда, мы втроем пошли в ближайший, и
Вадим провел нас в маленькую квартирку на третьем этаже.
— Теперь будем ждать командира, — сказал Вадим, расположившись
на незаправленном диване, служившим, видимо, спальным местом. — Он
прибудет, как только кончится операция. А дальше уже ты, Руслан,
расскажешь нам все, что знаешь, под протокол.
— Расскажу, — проговорил он. — Мне все равно, что будет со мной.
Но я хочу убедиться, что Аня с детьми в безопасности.
Вадим поджал губы и отвел взгляд. Меня это насторожило. Я верил
этому Руслану. Верил, потому что своими глазами видел результаты
его борьбы за собственные убеждения. Это вызывало уважение.