- Ты не умеешь, - едва сдерживая слёзы ответил ему Ваня и вырвал руку из отцовского захвата. – Пусть лучше Матвей.
- А, может… - начал было Игнатьев.
- Ваня, - перебила я его чуть громче, чем хотела, и взяв себя в руки, улыбнулась сыну. – Сходите с Матвеем на кухню, поставьте чайник – обед готов – и заодно Лосиныча там покормите. А мы с папой сейчас вернемся.
- Пойдём, Матвей, - проговорил в нос сын.
Всё-таки, слёзы обиды были близко.
Едва они скрылись в кухне, я закрылась с Лёшей в детской комнате и с силой толкнула его в грудь, едва не уронив.
- Ты не заигрался ли? – шипела, чтобы не кричать. – Это что за цирк, Игнатьев?
- Это я тебя хочу спросить, что здесь за цирк? Что за клоун ремонтирует тебе толчок? Какой ещё, нахрен, Лосиныч?
- Ты всё прекрасно увидел и всё прекрасно понял. А если хочешь покрасоваться перед Матвеем, то делай это не за счет сына. Ясно тебе?
- Ни перед кем я не красуюсь! – поморщился он брезгливо и под его ногой хрустнула какая-то игрушка. Торопливо дернул ногой, сбрасывая с носка осколки маленькой машинки. – Новую куплю.
- Сказал человек, который хочет уменьшить сумму алиментов, - выплюнула я насмешливо.
- На машинку добавлю, - ёрничал он и чуть тише добавил. – Не боишься оставлять Ваню с этим лосем?
- Лучше с лосем, чем с оленем, - ответила многозначительно и сложила руки на груди, с наслаждением наблюдая за тем, как в обиде скривились его губы. – Значит так, Игнатьев. Сейчас ты с довольной рожей обедаешь, а потом проваливаешь по любым срочным делам. Думаю, у Вани сегодня передозировка отцовской любви и твоих воплей. У меня, если честно, тоже уже болит голова от тебя.
- Воскресенье – мой день, - стоял на своём бывший. – И я буду здесь весь день, хочешь ты того или нет. Надо еще выяснить, что за идиот придумал Лосиныча. Ты хоть понимаешь, на что похожа эта игрушка с этой перчаткой?
- На игрушку с перчаткой. А вот ты похож на идиота, во что тебя не одень…
- Чай готов, - раздался за спиной мужской голос.
Вздрогнула и обернулась.
Матвей стоял у порога и буквально уничтожал взглядом Лёшу. Нужно уметь выразить глазами то, что я не смогла бы выразить словами.
- Ну, идём, - сказал Лёша излишне надменно и стал неожиданно широк, так как проходя мимо Матвея, задел его плечом и довольно сильно.
Все понимали, что это провокация, но, к счастью, Матвей сдержался и лишь улыбнулся уголком губ, пока Лёша удалялся в кухню, гордо тряся яичками и павлиньим хвостом.