- Змей здесь нежеланный гость. Имя его не под запретом, но не
стоит произносить его дважды и испытывать мое терпение. Ты все
узнаешь в свое время, - не заставила себя ждать с ответом
Кассиопея.
Но тут дверь скрипнула, открываясь. На пороге стоял Михаэль
собственной персоной. Он тоже был полностью одет.
- Милая, может, пришло время закопать топор войны? – проворковал
зеленый.
Кассиопея так посмотрела на Михаэля,
что воздух вокруг заискрил, но гром не грянул, ибо змей
заговорил:
- Не думай, что я обманываюсь на
твой счет, болотная ведьма. Я знаю, ты прокляла меня не за то, что
я ранил твою нежную душу своими «гнусными домогательствами». О,
нет, ты никогда не была нежным цветочком, а вот умной и расчетливой
– да. И это не комплимент.
Заметив потеплевший было взгляд
хозяйки дома, Змей добавил:
- У меня было пятьдесят лет, чтобы
поразмыслить над этим. Но сейчас нет времени высказывать все, что я
о тебе думаю. То зло, что спало на болотах, пробудилось. Ты ведь за
этим меня к топям привязала, чтобы я за дверью той следил, что на
изнанку ведет.
- Дверь открыта? – вскинулась
Кассиопея и застыла напряженная, как кошка, готовая к
прыжку.
- Нет, но однажды ночью слышал я,
как кто-то с той стороны очень настойчиво стучал. Спустя время, в
другую ночь - тихо скребся. А в эту ночь ломился в ту дверь, -
ответил Михаэль.
И тут Маришка поняла, что змей
совершенно прав. Не стала бы белая богиня пятьдесят лет подле себя
держать змея из-за обиды. Если бы уж очень он ее допек, навела бы
порчу, чтобы хвост отвалился или цвет поменялся с зеленого на
фиолетовый в крапинку. Зачем же гада летучего неволить? Знамо
зачем! Сторожить гиблое место. Магические существа к всплескам
потусторонних веяний чувствительны. Загодя услышат.
Сама Кассиопея, конечно, сильна. Но
чего будет стоить ее сила, когда тот, кто скребется с изнанки,
придет на порог ее дома? Сего Маришка не знала, но
подозревала, что и сама белая богиня не сумела бы ответить на
этот вопрос. Могла ли ведьма поступиться человечностью по
отношению к одному, чтобы спасти жизни многих? Могла. И глазом бы
не моргнула, и ухом не повела. У ведьм понятие добра и зла
особое.
Все сидели притихшие, хмурые и
боялись первыми проронить хоть слово. Молчал и змей, когда
Кассиопея заговорила:
- Знать, пришла пора отпустить тебя,
Михаэль. Свою главную задачу ты выполнил.