Однако в синодальных переводах Евангелий от Марка и Матфея создается впечатление, будто свидетелем сошествия св. Духа, помимо Иисуса, был Иоанн Креститель:
«И когда выходил из воды, тотчас увидел [Иоанн]>54 разверзающиеся небеса и Духа, как голубя, сходящего на Него. И глас был с небес: Ты Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мк. 1:10, 11).
«И, крестившись, Иисус тотчас вышел из воды, – и се, отверзлись Ему небеса, и увидел [Иоанн] Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него. И се, глас с небес глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мф. 3:16, 17).
Заметим: имя Иоанна отсутствует в греческих подлинниках Евангелий – это явная вставка синодального переводчика. Приведем для сравнения фрагменты подлинных текстов:
«И тотчас, выходя из воды, увидел Иисус, что раскрылись небеса, и Дух, как голубь, спускается на Него. И с неба раздался голос: „Ты – Мой возлюбленный Сын, в Тебе Моя отрада“» (Мк. 1:10, 11).
«Сразу после омовения Иисус вышел из воды, и вдруг раскрылись перед Ним небеса и Он увидел, как Божий Дух, словно голубь, устремляется к Нему. И голос с неба сказал: „Это Сын Мой возлюбленный, в Нем Моя отрада“» (Мф. 3:16, 17).
Итак, три Евангелия единодушны в том, что нисхождение духа и голос Бога здесь слышит лишь сам Иисус. Хотя в более позднем Евангелии от Матфея этот голос уже обращается как бы не к одному Иисусу, но к более широкой аудитории. Чувствуется тенденция перевести субъективное явление в объективную плоскость, как бы доказать сомневающимся его реальность.
В дальнейшем тенденция объективизации Иисусова видения обретает зримую форму в еще более позднем Евангелии от Иоанна, где уже самому Иоанну Крестителю, реальной и авторитетной исторической личности, приписали недвусмысленное свидетельство: «я видел Духа, сходящего с неба, как голубя, и пребывающего на Нем» (Ин. 1:32).
Вставки в Евангелия от Марка и Матфея имени Иоанна в качестве «свидетеля», сделанные синодальным переводчиком, явились логическим завершением процедуры объективизации. Теперь мы уже должны поверить, что голос Бога, обращенный к Иисусу, слышал не только сам Иисус, но и Иоанн, а возможно, и другие присутствовавшие.
На самом деле, конечно, откровение – дело интимное и касается лишь того, кто избран Богом. В этом нет ничего удивительного. Напротив, было бы странно, если бы дело обстояло иным образом.