И тут же продолжает тему:
— А спой еще что-нибудь?—
И я пою, для них для своей семьи:
…. Поцелуем опалило
….. А ты найдешь, которое Золотое Сечение
….. Я помню, как твоя звезда
И еще много чего, мама немного впадает в прострацию, начиная
как-то странно смотреть на меня, а отец вновь задумчиво
говорит:
— Я не знал, что у нас растет гений. Дерзай дальше и все
получится.—
— Спасибо, папа. — Отвечаю я.
И наш концерт, на пополам с беседой закрывает глубокомысленное
высказывание Лики:
— Теперь я понимаю, почему к тебе Лина так прикипела. Еще
удивительно, что она одна. А то поэты и музыканты они
такие...—
Мама сперва ее пытается оборвать, а потом, как будто что-то
вспоминает и говорит:
— Ну да... Маяковский, Есенин….однолюбами явно не
были.—
и тут же обрывает сама себя и нас, закрывая разговор, в стиле
умудренного партработника:
— Да ну Вас….—
И гордо уходит, а следом за ней потянулись и остальные.
Остался я, гитара, стихи и музыка, пока мне этого достаточно, но
скоро, уже скоро меня ждет Любовь.
Взгляд падает на часы, а там уже без четверти двенадцать. Гитара
занимает свое место в углу комнаты, блокнот прыгает в карман
куртки, а я уже лечу.
Дверь, привычное:
— МаПаЛи, я ушел.—
И умчался, едва услышав за спиной слаженное:
— Счастливо.—
____________________________________________________________
Ну вот, я уже с моей любовью, нахожусь на излюбленном месте
московской молодежи, Арбате. Тут конечно сейчас не так интересно,
как весной или осенью, и особенно летом, но все равно что-то
чувствуется. Что-то такое, будоражащее кровь, особенно когда рядом
идет такая прелесть.
***********************************************************
А она и правда прелесть, в белой курточке, довольно легкой,
хотя и весьма теплой. Ну «дутые» куртки они такие, пусть сплошная
синтетика, но тепло ведь и красиво. И обнимать в них приятно, нет
ощущения, что обнимаешь, пусть и невероятно симпатичную, но все же
овечку, или телочку?
Телочку мне больше нравится, как то звучит лучше. Но так
обнимать куда приятнее, прямо ощущаешь под вроде и тоненькой
курточкой, теплое, родное и такое желанное тело.
Да и джинсы, тоже ничего. Я ее заставил все-таки их надеть,
устроив шутливый скандал, когда увидел мою прелесть в мини и
высказал все, что об этом думаю:
—Милая, мне кажется ты погорячилась со своей
прелестной юбочкой.