Он кивает и говорит:
— Надо будет заняться записью. Тиражируем на кассетах и
музыка уйдет в народ, а к нам придут деньги и известность. Я
чувствую, пора.—
Я снова киваю, соглашаясь, потом отвечаю:
— Да, так и сделаем, по Нового Года начнем.—
И все согласны, все чувствуют, что вот-вот наступит то самое
новое время.
Но тут Стен снова улыбается и говорит:
— Смешно, на нас идут, нас слушаю, ты посмотри сколько
народа сегодня.—
Я оглядываюсь на зал танц-пола и понимаю, что:
************************************************************
Да, здесь под тысячу человек и наша популярность сейчас
такова, что приезжают из других районов города. Да и гонорар наш
уже давно не по десятке на человека, мы забираем себе половину
сборов и и это уже по полтиннику выходит. И получается что у нас в
последнее время доход рублей пятьсот, или даже шестьсот на брата в
месяц. И даже Лерка с Ланкой, свои три сотни получают, но у них и
роль куда проще. Они не обижены.
***********************************************************
А он тем временем продолжает:
— А у нас даже названия нет. Какие есть мысли? Твоя
музыка, стихи, идея. Твоя группа и твое слово.—
И все согласно кивают головой, даже наши принц и принцесса, Ада
и Зан, стоящие рядом, признавая справедливость такой постановки
вопроса.
Я на мгновение задумываюсь, а потом предлагаю:
— ДанКо. — Как вам?
И тут же расшифровываю:
— Два смысла как минимум:
….. Дан и компания…
…. И Данко, который вырвал себе сердце и повел людей
вперед, к Радости и Счастью.—
И все снова кивают, мы ДанКо.
А дальше начались танцы, народ прыгает, танцует, откровенно
тащится от хороших мелодий и проникновенных слов, будоражащих
что-то, а мы играем и играем хорошо. Баритоны и ангельские теноры
разрывают площадку и души, а прелестные фигурки в джинсах,
отплясывающие то у тамтамов, то у синтезаторов, возбуждают что-то в
душе и не только. Но до них не добраться, вон сколько кавалеров
вокруг и явно не просто так. И потому внимание мужской половины тут
же обращается на своих спутниц, чему те необычайно рады…
И тут приходит время премьер, на центр площадки выходит Стен и
объявляет притихшему залу, который почувствовал, что сейчас,
возможно, творится история.
Он слегка кашляет и говорит зрителям и похоже уже нашим
поклонникам:
— Друзья, у нас сегодня три важнейших объявления и три
премьеры.—