Второй в это время укладывал Гермиону на свое место и ощупал ее
руку на предмет пульса.
— Шрам, шрам! — отозвался я и, аккуратно приподняв штору,
заглянул на виды за окном. Пока никого. Поезд продолжает
замедляться. — Меня зовут Гарри Поттер, ты всё верно догадался.
— Моя бабушка долго возмущалась тем, что тебе предпочли
какого-то маггла… — сообщил толстяк.
Второй паренёк, его я разглядел получше только сейчас, отошёл от
Гермионы и, отряхнув на себе одежду, сказал:
— Она в порядке. Надо позвать кого-то, сказать, что на нее напал
дементор. Я не знаю, какие у этого могут быть последствия… — А он
весьма серьезный парень, подумалось мне.
— Иди, мы ее посторожим, — разрешил я и повернулся к толстяку,
садясь рядом с Гермионой.
Когда дверь снова закрылась, житель вагона засуетился:
— Меня зовут Невил. Лонгботтом, — покраснев, добавил он свою
фамилию, — а моего соседа Руфус, он…
— Лонгботтом? — я, не удержавшись, фыркнул, чем, кажется, обидел
Невила.
А его оказалось не узнать. Да, по-прежнему полный и неуверенный,
он, однако, был гораздо более лучшей версией, чем по моим
воспоминаниям. Подвижный и не такой тупой. каким его
изображали.
— Будешь смеяться? — исподлобья посмотрел на меня паренёк.
— Нет-нет, что ты! Прости, просто… Ну, в общем, я не хотел тебя
обидеть, — постарался сделать раскаянное лицо, а сам добавил едва
слышно: «Роулинг, какого черта? Что с его фамилией?»
Моей невеликой актерской игры оказалось достаточно, чтобы слегка
успокоить Нэвила, однако дальнейшее ожидание прошло в тишине.
Вернулся Руфус с шоколадным батончиком в руке и сказал:
— Преподаватели сейчас задерживают дементоров, а мне сказали
дать ей шоколад, когда она очнется. — Он потряс принесенным
десертом.
— Она объелась этого шоколада перед тем, как упасть, — вновь
фыркнул я, чем, кажется, слегка задел обоих мальчишек.
Смутившись своего поведения (жевательного табака оказалось
мало), я, тем не менее, оправдываться тоже не стал, однако решил
спросить о кое-чем более насущном.
— Кто-нибудь умеет защищаться от них? Заклинание Патронус.
— Нет, — отреагировал первым Руфус, — его изучают немного позже,
может быть, в этом году или следующем.
— Плохо! — обвинительно выдал я. — Потому что минимум одна из
этих тварей нас нашла!
Сквозь штору просвечивал силуэт.
Все, кроме меня и невозмутимой Гермионы, мгновенно подорвались
со своих мест, стремясь к выходу, однако ближе всего к нему был
именно я.