Оставшись на улице в виде бесплотного духа, я только задумался о
том, что дальше, как мой взгляд вдруг провалился сам в себя, и я
вдруг перенесся… в свое тело. Ощутил голову, лежащую на подушке,
раскиданные руки и выпрямленные ноги.
Поспешно открыл глаза, и в них ударил мягкий солнечный свет из
витражного окна замка. Я в Хогвартсе.
— А! Посмотрите, кто так вовремя очнулся! — обрадовано
воскликнул голос, заставивший меня вновь прикрыть глаза. — мы как
раз обсуждали твое состояние!
Повернув голову (и она не отвалилась, о чудо!), я увидел перед
собой кого-то из оригинальных преподавателей.
Профессор Люпин. Оборотень. — само собой всплыло в моей
голове.
— Джоан, ты и здесь подсуетилась… — поразился я очередному
имени.
Пожалуй, когда я не знал английский на том уровне, на котором
знал его сейчас, эти имена звучали гораздо более… нормально. А
теперь они смотрелись так, будто я читаю очередную басню с
говорящими фамилиями.
— Что? — обеспокоенное лицо профессора нагнулось к моим глазам.
— Мадам Помфри, у него что-то с лицом, он точно здоров? Мистер
Поттер, лежите и не вставайте!
— Не стоит лишних переживаний, он просто до сих пор контужен! —
заохала дородная тетка. — Ему нужен покой и качественное лечение!
Не беспокойте его, профессор.
— Хорошо, — согласился дядька, отстраняясь от меня. — Лечитесь,
мистер Поттер, — бросил он, выходя из палаты.
Лежа на своей койке, я какое-то время укладывал мысли в голове,
запоминая детали «видения». Шрам слегка покалывало, и я решил, что
это вовсе неспроста. Что-то подобное было и у оригинального
мальчика, так что возвращение к Дурслям не должно состояться.
Тяжело вдохнув, я решил оглядеть свое тело. Поскольку очков на
мне не было, - я с трудом различал даже лица, - осмотр палаты я
решил отложить.
Осторожно пошевелившись и приподняв одеяло, я с удивлением
обнаружил, что совершенно цел, хотя на мне и не было моей одежды.
Вместо нее на мне красовалась голубая в белую полоску пижама.
Я решил уточнить судьбу припрятанных сигарет:
— А где мои вещи?
Язык коснулся зубов, и я обратил внимание на то, что они стояли
криво, а на многих из них еще и не хватало изрядных кусков. Ну и
урод я сейчас, должно быть.
Силуэт весьма широкой тётки, заведующей местным медицинским
крылом, странно шевельнулся и подошёл ближе, с сожалением начав
свой рассказ: