Целитель раскинул руки, и уж в его объятия Яхо шагнул без
малейших колебаний, снова ощутив себя маленьким мальчиком, который
вдруг осознал, что его любят.
— Возмужал, — одобрительно сказал Аяз, ощупывая его плечи. — А с
рукой что?
Яхор подавил детское желание спрятать руки за спину и нехотя
ответил:
— Раздробило лучевую кость во время взрыва. Ничего,
починили.
— Дома покажешь.
Яхо кивнул, малодушно радуясь, что вниманием Изабеллы уже
завладел умеющий обращаться с дамами Джеральд. Так было проще.
Слишком внезапным стало для Яхора это странное чувство, которому он
и сам не мог дать объяснение.
— Мы, признаться, не ждали, что вас столько багажа, — несколько
смущенно сказал Джерри. — Мобиль у меня городской, багажное
отделение совсем маленькое.
— Ой, это я с дадэ выпросилась, — тут же сообщила Белла. —
Франкия, конечно, чудесна, но за три года она надоела мне до ужаса.
Очень хотелось увидеть Галлию и замок Нефф! И летательный аппарат
Яхо, само собой! Яхо, помнишь, как ты мечтал о полетах! Я всегда в
тебя верила!
Яхор сглотнул, а потом предложил:
— Я, наверное, пешком пойду. А вы все езжайте, вы с дороги.
Голодные, наверное.
— Разместимся, мы не толстые, — весело сказал Аяз, закидывая
свои саквояжи на заднее сидение. — Я спереди, можно, Джерри? А
молодежь вполне уместится сзади. Белла, что стоишь, залезай. Ты без
шарфа, а сейчас метель начнется, да, Яхор?
Яхо на мгновение склонил голову, прислушиваясь к ветру, и качнул
головой.
— Нет, не будет непогоды. Скоро снег закончится. Всё
растает.
Погоду предсказывать он научился еще в Степи, когда выяснилось,
что он и в самом деле слышит ветер и даже умеет ему приказывать.
Правда, управлять ветром — все равно что поезд перед собой толкать
— надорваться легче легкого.
Яхо немного замешкался, но, повинуясь строгому взгляду целителя,
поспешно залез на заднее сидение мобиля. Как-то вдруг оказалось,
что он сидит, плотно прижатый к горячему боку Изабеллы, вдыхает
запах ее волос и снова краснеет оттого, что девушка искренне
улыбается ему и прикасается коленом к его ноге. Стоит Яхору чуть
повернуться — и перед глазами будут ее губы, такие нежные, такие
яркие, на которых блестят капли растаявшего снега. Она слизывает
их, и Яхор ощущает, как от почти неуловимого движения ее язычка у
него по телу прокатывается колючая волна, а в паху тяжелеет. Боги,
только этого и не хватало! Ему становится отчаянно стыдно за свои
мысли.