— Сбежал.
— Такая тяга к знаниям не может не радовать. Пойдем, переночуешь
у нас. Одежду найдем тебе приличную, а то как оборванец. Утром
поговорим.
Аяз прекрасно видел и накормленную дочь, и вымытый пол, и полные
надежды глаза парнишки. И ссадину на щеке видел, и рваную рубаху с
чужого плеча. Будучи заботливым отцом и вспоминая стан, где нашел
мальчика, он сожалел только об одном: что не настоял на немедленной
перевозке старика в больницу Галаада. Надо было сразу забирать
обоих, да решил, что сына хана ослушаться не посмеют. Посмели. Что
ж, это была последняя ошибка арына того стана.
Старшие дети Аяза были уже довольно взрослые. Первая дочь
замужем, сын учится в Галлии. Близнецам почти двенадцать, их и
дома-то не бывает — самостоятельные. Оба огневики, в мать, хотят
стать воинами в ханской армии, и оттого не вылезают с учений. В
доме есть пустая комната, почему бы Яхору пока не пожить у них? Тем
более, он явно поладил с Изабеллой.
Виктория была с ним согласна. Мальчик ей понравился, да и жаль
его — сироту. Она, конечно, не сможет заменить ему мать, но хоть
немного заботы и нежности подарит.
Яхо не мог поверить своему счастью — его оставили в доме лекаря,
да еще в школу отвели, где он очень быстро выучился читать и
писать. Аяз предложил мальчику посещать с ним больных, памятуя, что
старший, Раиль, именно в этом возрасте начал интересоваться
медициной. Яхо болезни и раны не нравились, но отказываться он не
стал. Если приемный отец так сказал — кто такой он, Яхо, чтобы
возражать?
И хотя никаких талантов в медицине мальчик не проявил, в первую
же неделю придумал заместо носилок использовать кровать на
колесиках, да еще рычажок к ним приделал, чтобы можно было их
застопорить и поставить в любой палате. А чтобы на второй этаж
поднимать больных, можно специальные перила сделать, которые на
петли поставить и откидывать поверх лестницы при необходимости. А
для тех, кого нельзя по лестнице катать, с энтузиазмом принялся
мастерить рычажный подъемник на блоках. Вычитал в какой-то книге,
что древние народы на такой штуке царей поднимали, и подумал — а
отчего бы больных лежачих так не поднимать, уж они ничем не хуже
древних царей.
Аяз на мальчишку нарадоваться не мог. Он прекрасно понимал, что
Яхо — талант, каких мало, и нанял ему учителя галлийского языка,
потому что прямая дорога ему в университет Галлии, да не просто в
университет, а на техническую кафедру, прямиком в подчинение
канцлера Браенга, который слыл любителем всяческих механизмов. За
канцлером был долг, и Аяз знал, что Браенг не откажется мальчика
принять к себе.