- Ничего важного, великий. Недавно вернулся Нарис, он был в
вероятности, где почти нет магии, но аборигены опередили нас в
некоторых технологиях. Они уже почти полностью исследовали третий
рукав, нет никаких следов.
- Я получил отчет, - энси сидел спокойно, словно на мягких
подушках. У нуна же вся задница затекла от контакта с холодным
металлом, магия в зале не работала, ощущения не заблокировать. А
этому хоть бы хны. – Нариса надо поощрить. Возьмешь у казначея
десять ману для него.
- Ты очень щедр, великий.
- Наша задача, - энси легко поднялся на ноги, нун со скрытой
завистью посмотрел на него. До конца разговора ему самому вот так
сидеть, в одной позе. - Неизменна. Человеческий род должен выжить,
для этого мы передаем технологии из одних вероятностей в другие,
копим и развиваем их у себя, стараемся охватить взглядом галактику,
засылаем наших людей в другие реальности, схлопываем ненужные и
развиваем перспективные. Это стратегия, нун, можно проиграть одну
схватку, но выиграть войну. Боги поставили перед нами цель, и если
мы не сможем ее достичь, нашего мира не будет.
Нун ждал. Он мог бы многое сказать – и то, что больше трети
магов не смогли вернуться обратно, затерявшись где-то на пути из
одной реальности в другую, и что подавляющему большинству людей
абсолютно наплевать на какие-то высокие цели, на чужих, которые,
возможно, придут через несколько тысяч лет. Что другие галактики
по-прежнему недоступны, и у экспансивного развития обязательно
будет предел. И что ему самому было совершенно все равно, что
произойдет, когда даже его праха уже не будет в совершенно другой
реальности. Но это и так было известно энси, только ему позволено
говорить очевидные вещи.
- Как дела у Илани Громеш-Арке? – легко сменил тему молодой
человек
- Я виноват, великий, - нун опустил голову. – Подумал, что так
будет лучше для семьи.
- Это ваши внутренние дела, вину будешь искупать перед своим
эгиром, если вдруг он ее найдет. Сын Тоальке будет для нее хорошим
мужем. Когда ребенку, который должен родиться, исполнится
четырнадцать, приведи его сюда.
- Будет исполнено, великий, - нун с облегчением вздохнул.
- Можешь идти. Десять ману из двадцати отдашь казначею.
Выбравшись за дверь, нун поднялся и стер холодный пот со лба.
Вот что называется прийти за шерстью, а уйти стриженым. Хотя
хорошая стрижка тоже стоит денег, двадцать ману – пустяк по
сравнению с тем, что сказал энси, тем более для семьи, где,
возможно, скоро будет подрастать новый Великий.