- Идет, нанимаю, - я достал золотой, полученный от покойного уже
Велия, протянул Шушу. – Держи, на три месяца вперед, остальное ты
уже получил.
Потому что не верю я этим ребятам, а в заварушке лишняя пара рук
не помешает.
- И еще одно ружье.. Огнестрел, - повернулся к Ждану.
- Ну ты и наглец, - тот откровенно веселился. – Но это все!
- Ладно, - я пожал плечами. – Ну мы пойдем.
- Нет, погоди. Огнестрел и повозку получил, в обмен покажи, как
ты этот сверток достал.
Я пожал плечами. Почему бы и нет, повозка небось золотых сорок
стоит, да огнестрел с десятку. А тряпочка эта, которую нашли, по
законам жанра должна быть картой с пещерой Али Бабы, только по тем
же законам того же жанра оказывается она обычно пустышкой. Так что
я вроде как еще и должен.
Мы залезли в яму, и я показал Ждану, что и как делал. К
сожалению или к счастью, паутина без охраняемого обьекта
практически исчезла, а те нити, которые остались, поблекли и ни на
что не реагировали.
- Голубая, говоришь? – переспросил Ждан, выбираясь из ямы. –
Повезло тебе, парень. Это заклятье убивает и более опытных
колдунов, не чета тебе. Покажи-ка еще раз светляка.
Я опять зажег над ладонью маленький светильник. Ждан поводил над
ним рукой.
- Ничего особенного, обычный светляк. Но теперь уже не
проверишь. Ладно, будем считать, что не врешь, остаточное поле там
есть, и вправду Синяя смерть тебе попалась. Инвар, проверил?
- Да, командир.
- Все забрал?
- Ага.
- Тогда уходим, - крикнул он своим соратникам. – Марк, тебя ведь
так зовут? Ты здесь подожди минут пять, потом уходи. Помнишь
куда?
Я помотал головой.
- Вот, смотри, - он протянул мне цилиндрик. – Умеешь
пользоваться?
Я снова помотал головой.
- Положишь на ладонь, чуть силы поддай, он тебе покажет
направление к повозке. Или, если что, Шуш тебя проведет, он и
править умеет. Да, Шуш?
- Да, ваша милость, - здоровяк быстро закивал головой.
- Молодец. Прям жаль тебе такого парня отдавать, но раз выкупил,
значит выкупил. Огнестрел вон оставили тебе, сам возьмешь.
И отряд скользнул в ночную темень. Растворился, мелькнув
напоследок круглой попкой трактирщицы, оставив нас одних на лесной
поляне, ставшей сразу несмотря на светильники неуютной. Антуража
добавляли слышные отсюда звуки рвущейся материи, чавканье и
тихонькое порыкивание. Первая перемена блюд подходила к концу.