Я фыркаю от этого замечания. Не могу держать лицо, когда Линка вот так бурчит. Сестра тоже усмехается, но пытается быстро взять себя в руки.
Подхватываю телефон и отвечаю. Подбираюсь на диване в надежде, что услышу низковатый хриплый голос.
– Елена, – меня с грохотом спускает с небес на землю женский голос, – это Елизавета Викторовна.
– Слушаю, – сдерживаю разочарованный вздох.
– Завтра мы ждем вас утром. Приедьте к девяти, будьте так любезны.
От ее тона скулы сводит, и я передергиваюсь.
– Нам нужно будет на работу. Никаких опозданий.
От ее «нам» непроизвольно кривлюсь. Прекрасно понимаю, о ком идет речь. Но стараюсь не заострять на этом внимания, потому что меня это не касается. К черту!
Рома мне никто. Только вот глупому сердцу это не объяснишь. Стоило его увидеть снова, как все воспоминания расцвели с новой силой. И тело снова потянулось к нему, как тогда в клубе.
– Хорошо, я поняла вас, Елизавета Викторовна.
Не прощаясь, она прерывает звонок. А мне становится весело оттого, что некоторые, почуяв власть даже над одним человеком, начинают строить из себя биг боссов и стараться принизить другого.
– Кто там тебе так поздно?
Линка все еще делает вид, что она занята телефоном. Но если бы у нее уши увеличивались в размере, то обязательно одно ухо было бы где-то рядом с моим телефоном.
– Ты же с кем-то увлеченно беседуешь в телефоне? Не смею отвлекать.
Стоит сказать это, как Лина отшвыривает телефон и вскакивает:
– Не беси меня, систер. Кто звонил? Невеста нашего папашки?
В серых глазах сестры вспыхивают дьявольские огоньки, которые заставляют меня немного уменьшиться в размерах.
– Какая разница, – тру переносицу, пытаясь отделаться от неприятного звонка.
– Как это какая? Там наш папашка с какой-то мымрой, а ты тут сидишь вся такая спокойная, – сестра складывает руки на груди и выгибает бровь.
Я поджимаю губы и стискиваю кулаки, чтобы снова не начать спорить. Это того не стоит.
– Лин, мы это обсудили. У него своя жизнь, и мы никаким боком туда не вписываемся. Мы с ним разные.
– Именно поэтому вы тогда переспали, и сейчас у тебя каким-то чудом его дети, – сестра надувает губы.
– Что ты задумала, Лина? – прищуриваюсь, пытаясь увидеть сестру насквозь.
А сеструля только невинно хлопает глазками, и это настораживает еще больше. Вот так и сверлим друг друга глазами: она стоит, а я все еще сижу на диване.