С минуту молча перевожу взгляд с его чертовски сексуальной треугольной спины на сброшенные на пол постельные принадлежности и, подхватив всё под мышку, спешу на кухню. Свет, конечно же, не выключаю. Злорадно улыбаюсь, слыша, как блондин молча поднимается и щелкает выключателем сам. Ну, а я принимаюсь складывать одеяло вдвое, чтобы было хоть немного комфортно устроиться на кухонном полу. Только вот пол здесь — холодная каменная плитка, и вариант, по сути, хуже паласа в комнате.
И пусть! Главное, не под глазами колючего ёжика на пол ложиться. Вот если бы он с самой первой минуты нашей встречи не вёл себя как последний кретин, я бы точно была более дружелюбной. И скорее всего, лежала бы сейчас на мягком тёплом диване, а не на жестком холодном полу!
Уже полчаса не могу уснуть. Жестко, некомфортно, холодно. Слушаю звенящую тишину и представляю, как мирно посапывает на диване Ярослав. Принимаюсь мысленно обзывать его всеми обидными прозвищами, что придумало человечество, словно овец считаю. Только вот для сна это всё равно не помогает. Не знаю, что у них с сестрой такого приключилось, но колючий ёжик явно её терпеть не может! Надеюсь, это взаимно. Может, всё-таки плюнуть и уйти в машину? Посплю сидя! Всё лучше, чем бетонный пол.
Только мысленно соглашаюсь со своим последним выбором, как под окнами кто-то начинает пьяно горланить. Съёживаюсь, прислушиваясь к потасовке, а желание покидать квартиру медленно испаряется. Вздыхаю и приподнимаю голову с подушки. Ладно. Сдаюсь. Надменный кретин наверняка уже десятый сон видит. Не думаю, что он действительно станет ко мне приставать. По крайней мере, в таком состоянии.
Подкрадываюсь в комнату и вижу большую расслабленную фигуру парня. Он уже перевернулся с живота на спину и посапывает именно так, как я себе представляла.
— Ярослав? — на всякий случай тихонько зову его, а успокаивающая тишина в ответ придает мне решительности.
Аккуратно пробираюсь на диван и кутаюсь в одеяло. Несмотря на то, что я забиваюсь в самый угол и еле дышу, блондин очень близко. Смотрю на его мягкие, расслабленные ото сна черты лица и ловлю себя на мысли, что не могу отвести взгляд.
Колючий ёжик бесспорно красивый. Тёмные брови чуть вздёрнуты, нос точёный, упрямая линия скул — в размер линии заостренного подбородка, отчего лицо кажется безупречно ровным. А сжатые неприязнью ко мне губы сейчас расслаблены и, готова поспорить, мягки.