— Да, наслышана. Даже неловко как-то.
Я вовремя прикусываю язык. Рассказывать о том, что папа не стал покрывать кредитные долги бабушки, скопившиеся за дорогостоящее лечение, я, конечно, не стану, но неприятный осадок остался. В нормальных банках ей отказывали, вероятно, из-за болезни. Деньги пришлось брать в сомнительных конторах, где кроме паспорта для выдачи крупной суммы ничего не требовалось. Только вот проценты там выставляли такие, что расплатиться казалось нереальным. Суммы росли как грибы после дождя. Я помогала как могла, но мои жалкие попытки падали каплей в море. А узнав о неэффективности лечения, бабушка совсем отчаялась и разоткровенничалась. Я за один день узнала, что правда, с которой жила столько лет, есть главная ложь моей жизни. Никогда не думала, что моя правильная, в меру добрая и в меру строгая бабушка когда-то смогла поступить так эгоистично.
«Он сам твою мать бросил! Так что я всё сделала правильно. Только вот двоих оставить не могла, не потянула бы…» — оправдывалась тогда она, но взгляд был такой виноватый и измученный, словно совесть не позволяла ей спокойно дышать на протяжении всех двадцати лет, что мы были вместе.
Держать обиду на любимого, единственного родного человека, который, к тому же, тяжело болен, я не могла. Но вот Виктор Васильевич к такому повороту событий остаться равнодушным не смог. От шока оправился быстро, приехал к нам через день, как узнал обо мне. И сразу после нашего знакомства стал требовать моего незамедлительного переезда в его дом. Но бросать больную бабушку, несмотря на обещание опытных квалифицированных сиделок, я отказалась. И моё желание было весьма обоснованным: бабушка посвятила мне всю свою жизнь, до последнего вздоха. Все мои достижения к двадцати годам — только благодаря ей. Так почему я должна была бросить самого дорогого для меня человека в самый сложный период жизни?
Вскоре я узнала, насколько богатым и влиятельным оказался отец: он, как говорится, по щелчку пальцев за пару дней разузнал обо мне и бабушке всю информацию, начиная с моих творческих успехов и заканчивая размером моей обуви. Ровно таким же способом он мог закрыть все наши долги, но вполне осознанно ушёл в затишье. И теперь, когда из-за долгов я лишилась крыши над головой, причина стала ясна. Виктор Васильевич вполне понимал грядущую безысходность моего положения и неминуемый переезд в новую семью, где должна была начаться моя новая жизнь.