Парнишку с барсуком я просто вырубил, ударив тому по переносице
и разбив нос.
Осталась только эльфийка, которая отчаянно пыталась подчинить
меня своими щупальцами. Но в этом режиме, любая магия стекала с
меня, словно вода.
Подойдя совсем вплотную, я широко улыбнулся и заглянул ушастой
прямо в глаза.
— Не сработает. Даже не пытайся. Так что будь паинькой, отзови
своё страшилище и мы с тобой мило побеседуем. Пока мне не надоело
играть с тобой, сука.
Эстель нервно сглотнула и подчинилась.
***
Когда мы выходили из разлома, это была та ещё картина. Жутко
помятые и избитые парни вместе с Мельником. Все трое идут неспеша и
тащат своего патрона. А я так вообще, иду навеселе, держа под
мышкой недовольную эльфийку.
— Чё вылупился? — Грозно процедила Эстель. Когда один из военных
на неё засмотрелся.
— Простите ребят, это внутренние дела шаманов. — Я подмигнул
воякам, после чего мои новые «приятели» любезно подкинули меня для
города.
Там я зашёл в ближайшую кафешку и заказал себе кофе с тортиком.
Мне нужны были углеводы, причём быстрые и вкусные. Заодно я смог
получше изучить коммуникатор шаманов и застолбить себе несколько
разломчиков.
Ситуация вырисовывалась следующая — Эстель не хотела меня
убивать, а всего лишь подчинить. Зачем? Да всё просто, у девчушки в
жопе шило взыграло. И называлось это «шило» — Я хочу власти, да
побольше.
В общем, хреновый из неё политик бы вышел. Невозможно добиться
всеобщей любви путём тотального подчинения. Кажется, в этом мире
тоже был такой чувак как Макиавелли. Так вот. Он был не прав.
Но Эстель этого похоже никто не объяснил, вот ушастая и маялась
дурью. По её мнению, отец бы оценил такие потуги. Будь я на месте
отца, отвесил бы этой дуре плетей, чисто чтоб о порабощении людей
не думала. А то иш какая нашлась, больно хитрая. На таких хитрецов
всегда найдётся ещё больший хитрец. Например Я!
Быстро прибив кусок чизкейка, я расплатился в кафе и вышел на
оживлённую улицу. После свернул в переулок и купил два кебаба моему
напарнику.
Жорик тут же материализовался у меня на плече и принялся с
остервенением жрать кебаб.
— Кушай, кушай. Только не подавись… — Я почесал у Жорика за
рожками и тот приятно зафыркал, прямо с куском мяса в глотке.
Мда, ну и хранитель мне достался. А ведь все те мысли, что я
сказал в слух, там в пещере, шли именно из его головы. Теперь
понятно, почему к Сорокину должен был прилипнуть именно хамелеон.
Они оба поглощены жаждой мести. Тут так сходу и не скажешь, в чём
именно они оба не правы.