Сергей выдыхает в сторону облако дыма. Он, как и я, стоит, пока
Оля спешно записывает в блокнот его слова, сидя на скамейке.
– День донора проходит сколько – раз в год? Два раза? В
остальное время крови не хватает. Она способна храниться несколько
недель. В итоге счастливчиками оказываются те, кому нужно
переливание в ближайшие недели после очередного Дня донора, а все
остальные – в пролете. Вынуждены просить родных, друзей,
незнакомцев в интернете – уговаривать и вымаливать спасти им жизнь.
Вот в чем отличие филантропии от благотворительности: она
регулярна. Она не обусловлена чувственным порывом. Филантропы не
ждут сигнала свыше «эй, беги сдавать кровь», они делают это сами,
постоянно. Возвращаясь к моей компании – этим мы и занимаемся.
Хотим избавить мир от причин, а не последствий. Как при простуде
бесполезно лечить сопли, если в организме еще полно вредоносных
бактерий – лечение симптомов ничего не дает, только борьба с
первопричиной. Мы сами стали причиной этой болезни – наши
технологии лишают людей работы. И я хочу, чтобы у как можно
большего количества людей была возможность не потеряться в жизни.
Не стать бедняками, алкашами, безработными отцами и матерями. Мы
хотим дать им площадку, которая позволит быть человеком.
Оля подносит ручку к губам, задумываясь на секунду, я же решаю
перехватить инициативу. Не потому что хочется привлечь внимание
Сергея – на удивление, нет. Просто его речь действительно меня
захватила.
– Если ваши технологии лишают людей работы, зачем вы их
создаете? Простите, этот вопрос наверняка кажется глупым, давайте
поясню…
– Не нужно, – обрывает меня Сергей, снисходительно кивая, как бы
показывая, что я его не рассердила. – Естественный вопрос. Знаете,
был такой период в истории, когда автоматизация дошла до
ковроткачества. И работники, которые увидели машины, испугались: те
делали ковры за несколько часов, а не лет, как было раньше. Ткачи
боялись потерять работу. Они испугались и тогда… как вы думаете,
что сделали?
Я с удовольствием отметила, что теперь Сергей обращается только
ко мне, будто забыв про Ольгу.
– Не знаю. Попытались избавиться от машин?
– Бинго! – Ямочка на правой щеке подчеркнула одобряющую улыбку.
– Разломали машины. Не учли, не подумали, что технологическая
революция проходила не только в их городе или стране – во всем
мире. Спустя время ковроткаческие технологии все равно появились,
но уже в другом государстве. А те люди, которые разломали машины,
все равно остались без работы.