Все-то у него продумано!
Пока Сергей разбирает «пугалку», я вдруг вспоминаю, что до сих
пор не сняла с плеча сумку с фотоаппаратом. Скорее со скуки и по
привычке достаю Марк Третий, щелкаю несколько раз поле. Слишком
яркое солнце, чтобы получились красивые, контрастные фотографии, но
все равно неплохо. Несколько кадров посвящаю Сергею – он, увлекшись
делом, даже не замечает этого. Встав на колени, разбирает
«пугалку», заглядывает в переплетение проводов и, кажется, меряет
напряжение. Потом вздыхает, вырывает один из проводов и с помощью
чего-то, похожего на паяльник, приделывает на его место другой.
– Так и знал, контакт сдох… – бормочет он и вдруг поднимает
голову. Хитро прищуривается, от чего опять появляется ямочка на его
правой щеке. Сейчас я впервые замечаю, что среди темных волос есть
несколько седых – совсем чуть-чуть. – Опять меня
фотографируете?
– В прошлый раз вам понравился результат, – замечаю я.
– Там я не стоял среди поля, скрюченный и грязный, – отвечает
Сергей и возвращается к ремонту.
Я не сразу понимаю, о какой грязи он говорит, но тут замечаю на
его пальцах черные следы. Что-то типа масла или смазки от
механизма. Может, какой-нибудь защитный антидождевой барьер.
Приближаюсь к Сергею, кручу объектив и ловлю в камере его пальцы –
почему-то они представлялись мне тонкими, как у пианиста, но теперь
вижу, что это не так. Руки Сергея больше похожи на обычные мужские
– крепкие, привычные к работам, хоть и с аккуратно подстриженными
ногтями.
Щелк.
На этот звук Сергей уже не реагирует, я же, чтобы его не
отвлекать, иду ловить красивые кадры чуть поодаль.
Минут через двадцать он наконец выпрямляется, потягивается. Еще
одно фото – невероятно красивый мужчина на фоне поля раскинул руки,
будто бы радуется чему-то. Или будто изображает огородное чучело –
очень даже симпатичное. Будь я вороной, ни за что бы не улетала. Я
спешу подойти к нему.
– Ну как? Заработало?
– Вроде бы, – с легкой усталостью отвечает Сергей и аккуратно,
стараясь не замараться, хлопает по карманам. – У вас нет
салфеток?
Я заглядываю в сумку от фотоаппарата и нахожу целую пачку. Марк
Третий, ну ты и предатель! Значит, когда я плакала, салфетки у тебя
были, но ты их спрятал? А сейчас – вот же они!
Я достаю несколько штук и подаю Сотникову. Он вытирает пальцы, и
я почему-то не могу оторваться от созерцания этого процесса.