Дочистив овощи, понял, что его терпение подошло к концу. Он взял большую швабру, стоявшую за печью, и сунул ее в руки девушке:
– Пол подмети!
Его дед всегда говорил, что два дня ты гость: первый приехал, второй отдохнул. А на третий становишься работником. Она в этом доме жила уже больше недели. Таира безропотно взяла швабру в руки и застыла с недоуменным выражением лица.
– Что непонятно? – хмуро поинтересовался Алексей. – Вот это пол, – ткнул пальцем в низ. – Вот это мусор, – показала пальцем на сухой листок, видимо прилипший к подошве и благодаря этому попавший в дом. Они как истинные американцы ходили дома в обуви. Он в своих берцах, а девушка в калошах. – Его нужно убрать. Ферштейн?
Инопланетянка пару раз хлопнула ресницами, видимо, обмозговывая предложение. Затем уверенно кивнула головой и, взяв швабру наперевес, наставила ее на лист. Естественно, ничего не произошло. Раевский с любопытством наблюдал, чем закончится это сражение. Палка в качестве пылесоса не работала. На зелененьком личике появилась растерянность. Он молчал. Ему было очень интересно, что девушка предпримет дальше. Она же неуверенно толкнула швабру вперед и, видя, что она сдвинула лист с места, с победным чириканьем вытолкала мусор за дверь. А потом с выражением бывалого охотника нашла вчерашний упавший из пепельницы окурок возле ножки стола и с таким же остервенением вымела и его. Раевскому только и оставалось, что уворачиваться от длинной рукояти швабры, которая торчала из-под мышки девушки.
В итоге в сенях, как результат этой баталии, образовалась приличная горка мусора. Вооружившись совком, хозяин решил, что проще будет самому вынести мусор на помойку.
На плитке негромко ворчала картошка с тушенкой. Обед готовился уже без его участия. Пришло время столь нелюбимой стирки.
Свое белье он слегка пожамкал руками, решив, что для поддержания чистоты этого будет вполне достаточно. Все выжал и сложил в корзину, чтобы идти на озеро полоскать. В воде остались плавать две зеленые тряпочки. Сначала он взял в руки ее лифчик. Повертел, проверяя на наличие грязи. Белье все был равномерного изумрудного цвета, мягкое и эластичное. Видимых пятен на нем не увидел. Слегка потер и тоже бросил в корзину. Затем подцепил трусики.
– Да, Раевский, дожил! Бабские трусы ты еще не стирал! – негромко посмеялся он над собой. Со вздохом потер места, которые по его разумению должны быть грязными, и отправил вслед за верхом. – Таира, собирайся, на озеро полоскать пойдем!