- На, возьми!
Девушка вздрогнула, замерла, потом медленно повернула голову, и
с удивлением посмотрела на генерала. А потом, осознав, что ей
протягивают, выхватила клинок из его рук и ещё более дико взревев,
стала буквально кромсать сидевших перед ней. Один, из свидомых,
попытался было выхватить клинок у девушки, но тут же замер. Ему
прямо в лицо смотрел ствол пистолета генерал-майора. Который
направлял своё оружие на любого, кто хоть как-то дёргался, пока
девушка буквально кромсала штык-ножом сидевших, на корточках, перед
ней. Да и остальные окружавшие пленных бойцы направили на них своё
оружие. Заставив своих противников только пытаться уворачиваться от
ударов штык-ножом или же закрываться руками. Но на долго девушку не
хватило и она, откинув клинок в сторону, упала на колени и, закрыв
лицо глазами разрыдалась. И командир корпуса, подняв штык-нож,
обтёр его об ближайшее тело, а потом протянул владельцу. Сказав,
обращаясь уже к Седуновой:
- Ирина, отведи её в медсанчасть. И пусть она останется там.
А сам, развернувшись, к стоявшем за его спиной старшему
лейтенанту НКВД Гончарову и бригадному комиссару Попелю,
произнёс:
- Отделите немцев, им пробить колена и в немецкий госпиталь. А
ко всем предателям применить высшую меру социальной защиты.
- Товарищ генерал-майор, - сморщившись, как от зубной боли, и
буквально заныв, произнёс Гончаров, - Это же не законно! Надо
провести следствие, утвердить его у прокурора, провести суд. Я так
не могу. Да и вообще нельзя же так с пленными то.
- Да, действительно, не слишком ли мы сурово к ним относимся, -
добавил и свои пять копеек комиссар, - Возможно, они уже одумались.
Осознали, так сказать.
- Товарищи командиры, - осмотрев стоявших, перед ним, произнёс
генерал-майор, - Напомню вам, что пленных мы, с собой взять, не
можем. Да мы обещали некоторым, за их лояльность, что отпустим их в
Млынове. Вот их в целости и оставим, при уходе. Остальных немцев
необходимо привести в состояние, когда война для них должна
закончиться. Самое оптимальное повредить колено. Тут они точно
дальше воевать не смогут. А по отношению к коллаборационистам не
стоит применять меры мирного времени. Измена родине, это однозначно
высшая мера социальной защиты. На месте. За военные преступления, а
изнасилование, это военное преступление, тоже полагается та же
мера.