Власов посмотрел на сбившихся в кучу, и всё так же сидевших на
карачках, оуновцев и добавил:
- Плюс, я на девяносто девять целых, девяносто девять сотых
процентов уверен, что если они сейчас и согласятся присоединиться к
нам, то что бы только потом сбежать. Хотя...
Комкор снова взглянул на свидомых и проговорил:
- Хотя если их повязать кровью, то может и получиться. Пусть те
из них, кто согласиться уйти с нами, и пробьют коленные суставы
немцам, и расстреляет остальных. А потом выдать им по винтовке, с
парой патронов. Разбросать по одному в отдельные подразделения. Что
бы других таких рядом не было, ну и следить за ними. Пока доверия
не вызовут. И вот тогда экипировать и вооружить, как следует, -
после этого генерал повернулся к Гончарову и добавил, - Или вы
товарищ старший лейтенант НКВД хотите, за пару часов собрать
местный сход, судить их, а потом отдать местным?
Начальник особого отдела корпуса замотал головой в знак не
согласия, а генерал-майор, многозначительно подняв палец вверх,
произнёс:
- Вот то, то. Кстати, используйте для контроля своих бойцов.
Среди много тех, кто уже пострадал и от немцев, и от предателей, -
комкор, тяжело вздохнул и добавил, - И ещё пострадают. Даже тяжело
представить, что сейчас во Львове с евреями творят. А потом как с
польской профессурой поступят[3].
- Не поступят, товарищ генерал-майор, - покачав головой,
произнёс Попель, - Из Львова эвакуировалось под сто тысяч человек.
В основном евреи. И полностью эвакуировали педагогический состав
Львовского университета. Им сказали, что немцы, уже год, как
преднамеренно уничтожают всю польскую интеллигенцию.
- Ясно, товарищ бригадный комиссар, - кивнул в ответ Власов и
добавил, - Тогда я управлять войсками. Штаб перемещу во Млынов. В
усадьбу Ходкевичей[4], на въезде в Млынов. А вас попрошу
разобраться с пленными, тех водителей не трогать, а посадить
где-нибудь под замок, с трофеями. Взять с собой всё, что нужно
взять, горючку, боеприпасы, исправную технику. В том числе и ту,
что успеют отремонтировать. Остальное уничтожить. У нас не так
много времени. Уйдём, как только подтянуться кавалеристы и дадим
отдых коням.
И в этот момент из толпы тех, кто отказался присоединяться, хотя
и, на удивление генерала, согласившихся провести расстрел, среди
бандеровцев, набралось достаточно много народу, послышалось: