- Герр Рейнберг, начиная войну, ваше руководство, делало ставку
на молниеносную войну и быстрый разгром и захват СССР, отлично
понимая, что в случае затяжной войны на истощение, со второй
экономикой мира, они однозначно проиграют. Так вот я, стоящий тут,
перед вами, доказательство того, что война на истощение уже
началась. И Германия просто обречена на поражение. Хотя да
противник она серьёзный и будет сопротивляться ещё несколько лет.
Но её безоговорочная капитуляция неизбежна.
При этих словах немец помрачнел, буквально почернев лицом, а
советский генерал продолжил:
- А по поводу ответа за военные преступления, то все германские
вооружённые силы и её политическое руководство ещё ответит. Как
непосредственно за них, так и за те преступные приказы, которые
разрешали немецким солдатам в войне с нами нарушать все требования
Женевской конвенции. Которые Германия подписала.
- Но ваш Советский Союз не подписал эту конвенцию. И неужели вам
не жаль тех молодых солдат из лейбштандарта, что ваши солдаты не
брали в плен. Или тех молодых людей, что вы искалечили, испортив им
жизнь, - попытался было парировать Рейнберг, напомнив об этом. На
что командир корпуса с усмешкой ответил:
- Согласно условиям конвенции, страна, подписавшая её, обязуется
выполнять её требования, даже в отношении тех, кто эту конвенцию не
подписал. А ваше политическое руководство, своими преступными
приказами, выделило в состояние вне закона целую категорию
военнослужащих нашей армии. Плюс освободило, на этой территории,
всех ваших военнослужащих, от уголовной ответственности за их
преступные действия. И теперь я просто вынужден наказывать
преступников, заявившихся к нам и творящих тут преступления.
Защищая от них своё гражданское население. И в ответ на ваш приказ
о комиссарах, я и приказал не брать в плен бандитов из частной
армии вашего фюрера. Ведь эсэсовцы даже не присягали на верность
Германии, а присягали лично вашему фюреру[6]. Так что в моих глазах
это не солдаты, а бандиты. Из частной армии. Ну а по поводу тех
кому я, как вы говорите, испортил жизнь, то я, скорее им, эту
жизнь, спас. Для них война закончилась. И теперь они, когда мы
через несколько лет будем идти по Берлину, даже не окажутся в числе
пленных. Вам всё понятно, герр Рейнберг?
- Да, герр генерал, мне всё понятно, - ответил, поджав губы,
немец, - Но я вынужден буду донести наш разговор до германского
командования.