К вот с трофеями пришлось разбираться. Всё что можно было взять
с собой, в том числе ту технику, что можно было быстро привести в
ходовое состояние, генерал-майор приказал взять с собой. Всю
остальную же технику уничтожить. Или утопив в реке, или же
подорвав. Всё имущество, что должно было пригодиться в рейде,
горючие, боеприпасы к имеющемуся оружию, продовольствие,
медикаменты взять с собой. В том числе и погрузив на трофейный
транспорт. Особое внимание комкор обратил внимание на то, был ли
захвачен в качестве трофея немецкий стимулятор. И выяснив, что да,
и уточнив количество, то приказал скормить этот трофей лошадям. По
их прибытию в Млынов. А то кавалерийские части отстали от
моторизованных на несколько часов. А тут Власов рассчитывал, что,
не нуждаясь теперь в отдыхе, лошади не будут отставать от техники.
Ведь лошади и танки, это не люди, на одном надо они работать не
будут. Ну а все остальное трофеи генерал приказал уничтожить. В том
числе приказал, сжечь штабеля с захваченными немцами винтовками
Мосина. Добавив в это пламя из нескольких тысяч винтовок и
трофейные Маузеры. Всё остальное боеспособное оружие взять с собой.
Как раздав пленным, так и погрузив те же пулемёты Максима на
автомашины. А пригодной к использованию полковой и противотанковой
артиллерией и миномётами усилив рейдовые группы. Отнятые у немцев
тяжёлые орудия тоже взяли с собой.
И вот только завершив эти дела, штабная колонна командира
рейдовой группы прибыла в усадьбу Хадкевича[8]. Для чего пришлось
преодолеть мост через Икву на её западный берег. Благо к этому
моменту все тяжёлые танки и орудия с тягачами уже перебрались на
противоположный берег. Укрываясь в лесных массивах севернее
городка. Ну и на этом берегу реки оставались только подходящие
кавалеристы и части прикрытия. При этом один из кавалерийских
отрядов, который "Восток", как раз переправлялся через реку по
дамбе в нескольких километрах восточнее от Млынова.
Усадьба нельзя сказать, чтобы была какой-то значительной.
Несколько домиков, самый крупный из которых был двухэтажный
флигель. От самого дворца, разобранного, из-за ветхости, пару лет
назад оставался только фундамент. Так что теперь парк, с дорожками
и установленных посреди клумб и небольшого прямоугольного пруда
статуей, располагался напротив этого флигеля. В девять окон и
четыре колонны на фасаде. При этом везде были видны тела убитых
эсэсовцев, стояла различная техника, в том числе и лёгкий
полугусеничный транспортёр, с установленной над ним поручневой
антенной и развороченным, от попадания снаряда, двигателем. Ну и
валялись различные бумаги. Увидев которые власов приказал собрать
документы и отдать их для перевода лейтенанту Седуновой. А сам
генерал с замиранием сердца подошёл к бронетранспортёру им заглянул
в него через заднюю дверь. И сразу же увидел стоявший на сидении в
десантном отсеке деревянный ящик, с защёлкой на передней панели.
Из-за чего Власов тут же полез в бронетранспортёр, и открыл ящик.
Услышав сзади голос Гончарова, который произнёс: