- Действительно лучшее средство ПВО, это наши танки на
аэродромах противника, - чем вызвал смех бойцов и улыбку на лице
Попеля, а Власов посмотрев на как раз проходивших через аэродром
кавалеристов добавил, - Кавалерия тоже в этом отношении не плохое
средство ПВО. И что же вы товарищи не последовали армейской
мудрости, не спеши выполнять приказ, поступит команда отставить.
Теперь необходимо выяснить что, из оставшихся самолётов,
подготовлено к вылету. Ну и найти для них пилотов.
Тут выяснилось, что немцы использовали для работы на аэродроме
пленных из числа лётчиков и наземного технического персонала. Плюс
на аэродроме оказалось очень много немецких техников, с красными
повязками на рукавах. Согласившихся быть добровольными помощниками.
Причём все они казались или поляками, из включённых в состав рейха
земель или чехами из Протектората[11]. Которые и предпочли нацепить
на рукава красные повязки и помочь в уничтожении объектов и техники
на аэродроме. Хотя и не всей, автомобильный транспорт, тягачи,
зенитные установки, и даже бывший французский танк Рено[12], было
решено взять с собой. И узнав о том, что на аэродроме есть
советский лётный и технический состав командир корпуса приказал
собрать их для беседы. И постановки задачи.
И когда перед ним появилось несколько десятков человек, в
порванной одежде, со следами побоев на лице, часто не только без
ремней, но и без головных уборов, но с весьма решительными лицами и
с голубыми петлицами на гимнастёрках, то генерал-майор сообщил им,
что необходимо вывезти очень ценный груз. В сопровождении старшего
лейтенанта НКВД. На что Гончаров уточнил, что полетит его помощник.
Власов покачал было головой, и произнёс, что сопровождать груз
будет сержант НКВД. Так же желательно вывезти тех, кто в рейде
может оказаться излишним. В частности, лётный и технический состав
ВВС, пленных и раненых. Для чего определить какие из оставшихся
самолётов можно будет поднять в воздух и долететь на них до
знакомого пилотам аэродрома. Причём желательно, что бы их
сопровождал И-16. Это поможет избежать дружественного огня. И
спросил, откуда тут этот истребитель. И каково его техническое
состояние.
И один пилот, с сержантскими треугольниками в петлицах и
забинтованной головой ответил, что это он, получив ранение, потерял
ориентировку и сел на аэродроме, считая, что это свой аэродром, но
на нём были уже немцы. И что самолёт цел, немцы только сняли с него
прицел. Но его необходимо будет заправить. Власов выслушав пилота,
подбодрил его, сказав, что он ещё вернётся к своим, на своём же
самолёте. Только его необходимо заправить, оснастить боеприпасами и
вернуть ему боеспособность[13], вернув на место прицел. Ну и
оценить состояние оставшихся немецких самолётов, определить, кто их
сможет пилотировать, ну и привести их в полётное состояние. После
чего загрузить на них эвакуируемых, важный груз и с закатом
вылететь. Из расчёта достичь своих аэродромов к моменту, когда
станет темно. После чего посмотрев на раму, висевшую в небе на
высоте километрах так пяти, поинтересовался, как долго она тут
висит. Из объяснений пилотов выходило, что уже больше часа, то так
как взлетела с соседнего аэродрома, что тут километрах в двадцати,
то, похоже, висеть будет ещё долго. И комкор понял, что этот
разведчик взлетел с аэродрома Бродов. Который, так занять, в ходе
боёв, и не получилось. А после ухода корпуса из города полностью
перешёл под контроль немцев. И стал ими использоваться. Осознал это
и Попель, который и произнёс: