Ну а на западе, за рекой Стырь свои позиции, занимала пехота в
словацкой форме. И Власов понял, что противник полностью
определился с районом, занимаемым рейдовым отрядом и сейчас
пытается блокировать район его расположения. Что бы, в дальнейшем
не позволив им вырваться уничтожить. При этом комкор не знал, что
противник приготовил для него на севере. Куда он собирался
выдвигаться. От батальона старшего лейтенанта Ткаченко, которому
было приказано произвести разведку этого направления, как-то не
было сообщений. Плюс было необходимо дождаться возвращения отряда
Попеля и дать хоть немного отдыха лошадям. Которые весьма сильно
сковывали действия Власова. Несколько переоценившего мобильность
кавалерии. С другой стороны, он уже приказал снова всем принять
стимулирующий препарат. И подготовить дозы для дачи лошадям.
Всё-таки, планируя продолжить рейд в северном направлении и в
течение следующего дня прорваться к своим. И рассчитывая, что, в
таком состоянии, животные смогут двигаться если не быстрее, то
дольше.
Ну а ближе к закату, ещё до возвращения бригадного комиссара
Попеля, с аэродрома Млынова, стартовали "ишачёк", пять "Тетушок Ю"
и один "Шторьх". Самолёты, которые смогли подготовить к вылету,
обеспечив их пилотами, способными ими управлять. И полностью
загруженными теми, кого Власов хотел отправить в тыл. Советским
лётным и техническим составом, пленными авиамеханиками,
согласившимися на сотрудничество и ранеными. Ну а на борту
лёгкомоторного "Шторьха" находился и помощник Гончарова, с
"Энигмой", в вещмешке. При этом пилот И-16, снова севший за штурвал
своего истребителя, получил приказ прикрывать самолёты как от атак
истребителей. В том числе и своих. Так и от попыток обстрела с
земли. Особое внимание обратив на защиту "Шторьха". Благо его
истребитель оказался вновь приведённым в боеспособное состояние. На
него снова установили прицел, снятый правда с упавшего сбитым
советского истребителя. Ну и полностью снарядили патронами,
установленные на истребителе, пулемёты. Хотя генерал-майор больше
рассчитывал на то, что в конце дня активность любой авиации, что
нашей, что немецкой, окажется минимальной. И перелёт закончиться
благополучно. Хотя он и просил сержанта НКВД и дать условный сигнал
по благополучному прилёту. Сообщив по радио, что: "Эрика[15]
прибыла". Заставив, услышавшего этот кодовый сигнал, Гончарова
только хмыкнуть и покачать головой, но промолчать.