В кухне все затянуто паром и громко играет радио, Лидочка носится от кастрюли к кастрюле, пританцовывая. Нос принюхивается к запаху борща и, наверное, рыбных котлет. Лидочка – жена Федора Ивановича, работает в кафе всю жизнь. Она добрая и отзывчивая женщина, мама двоих детей.
— Доброе утро, Лида! – кричу ей через плиту и пар.
— Ой! – пугается. – Мариша! Привет, иди поешь! Я омлет с беконом приготовила.
— Ох, Лидочка, балуете вы нас! – смеюсь и иду к кухонному столу, где стоит тарелка, накрытая тазиком.
Открываю, и слюни начинают бурлить во рту. Мало того, что я голодная, так еще и запах такой аппетитный! Придвигаю табурет и начинаю уплетать омлет за обе щеки. Вкуснятина!
— Спасибо! – ставлю тарелку в раковину и быстренько мою.
— Оставь! Я сама! – подлетает ко мне Лида.
— Поздно, помыла уже. – Хохочу вместе с ней.
Кафе открыто и посетителей еще нет, притянутся к обеду. Мы с Таней сидим за столом и пьем кофе.
— Заработала чего-нибудь вчера? – спрашивает Таня и крутит в руках салфетку.
— Да, причем неплохо. Но устала, просто кошмар! Четырнадцать заказов с девяти утра.
— Ого! Это вы молодцы, конечно.
— Последний заказ был интересный. Нас заказали для вечеринки в богатом доме загородного поселка.
— И как там? Много богатеев, наверное? – она откладывает салфетку и подперла ладонями лицо.
— Все. И салют у них был. Там так красиво, люди все нарядные. Веселье, шампанское рекой. Мы там немного задержались. Антон напился и уснул, прямо у них на диване.
Таня прыскает от смеха.
— Да уж… – смеюсь вместе с ней, вспоминая тот вечер, как маленькую сказку. – Пожить бы хоть немного такой жизнью. Хотя бы месяцок. Забыть вечно пьяного отца, за которым надо стирать и убирать, как за стариком. Хотя он еще молод. – Опускаю глаза.
— Слушай! А давай напишем письмо Деду Морозу! – Таня подскакивает на стуле и смотрит горящими глазами. – Давай?!
— Таня, мы уже не маленькие дети. – Снисходительно смотрю на нее.
— Ты же хочешь чуда? – подмигивает и идет к барной стойке.
— Хочу. А, давай! – хлопаю по столу.
***
Таня перегибается через стойку и достает тонкую тетрадь в клетку. Берет две ручки и несет к столику.
— Так, лист тебе, — вырывает с середины двойной листок, — лист мне. Ваня тоже пишет письмо, даже боюсь в него смотреть. – Хохочет она.