В любом случае, в данный
момент думать надо точно не о всяких там роковых красотках. Да и не
думается на эту тему особо, когда напротив сидит главарь банды, с
красными, налитыми кровью глазами, и сопит носом, словно бык,
который вот-вот кинется на жертву. А в руке у него, на секундочку,
огнестрельное оружие.
– Ты хто такой? – Спросил, наконец, меня Батя.
Конечно, я бы мог сказать этому гибриду, этой помеси из великого
поэта и не очень успешного актера, что подобные вопросы было бы
разумно задавать до того, как все произошло, а никак не после. Или
гражданин бандит не слышал поговорку, что после драки махать
кулаками дело, может, занимательное, но очень бестолковое?
Однако решил не выеживаться. Человек нервничает. А ну как
невзначай перейдет к более конкретным действиям, не дожидаясь
никаких пояснений. Например, возьмет тот пистолетик, что лежит
скромно на его коленочке, да и шмальнёт мне в башку. Или не в
башку. В любую другую часть тела.
Да какая, к черту, разница? Все равно приятного мало. Тем более,
судя по всему, Бате было хреново не только морально, из-за
сорвавшегося ограбления, но и физически. Мужика буквально
подтряхивало от сильного похмелья. Он совсем не так планировал
провести утро, когда гульбанил с каким-то там Родей.
– Я не пойму, шо сегодня за день…– Батя снова посмотрел на
Седого. – Я шо, якось говорю не так? С какого ляду мене никто не
отвечает на вопросы? Чи он немой?
– Не молчи, скотина…– Громко зашипел Седой за моей спиной.
И чего все такие нервные? Я просто задумался. Может, в конце
концов, человек задуматься? Моя судьба, можно сказать,
решается.
– Хто ты, фраер? – Повторил Батя свой вопрос с нажимом в
голосе.
– Артист. – Ответил я и развёл руки в стороны. Мол, вот такая
вот херня…Подумал, не поклониться ли? Но не стал нервировать Батю
еще сильнее. Уверен, он сейчас не оценит юмора.
Почему назвался Артистом? Решил и дальше пользоваться тем
погонялом, которое сказал Кирпичу. Чтоб не было расхождений. А то
сам запутаюсь во всех именах и кличках капитана, к чертовой
матери.
Сонька меня Меченым, кстати, назвала. Но в ее рассказе, вернее в
ее пародии на рассказ, ибо ясности никакой после нашего разговора,
когда мы шли по улице, не прибавилось, а даже наоборот, все стало
еще туманнее, фигурировала одна маленькая деталь. Именно из-за этой
крохотной детали я оставил непонятного Меченого пока что при
себе.