Мама сейчас сидела и ворковала с отцом, корейские друзья мило
беседовали, и поэтому мы не особо поспешили на кипишь. И скажу
честно – не много-то и потеряли.
Ведь кипишь сам нас нашёл.
— Ладно, всё потом. Где? Где мои сладкие?! – послышался низкий,
мужской громогласный голос.
Квоны подняли глаза, поняли кто это и вернулись к беседе. А вот
мы не поняли.
Гомон прекратился, будто эпицентр покинул толпу, но при этом
возросло ощущение, что этот же эпицентр двигался чётко на нас.
Мы не прогадали. Реально двигался.
Реально эпицентр.
— Ах, ну вот же они, мои сладенькие таланты актёрского
мастерства! Сидят, одни одинёшеньки! Ну какие застенчивые
масипусечки!
Мы испуганно обернулись.
Мужчина. Огромный. В розовой шубе.
Ресницы – длинней маминых. Челюга – шире батиной. Огромный,
минимум два метра, а то и все пять. Лысый настолько, что свет
отражается, освещая не просто комнату, а твоё будущее!
Широкий. Не представлю, как он в дверь протиснулся. Улыбка –
лучезарная. Пышная шуба – розовая. Его ладонь размером с голову,
голова с арбуз, а арбуз мутировавший – с машину размером.
Ëп вашу маковку, это вообще ЧТО?
— Ну, и ну, и ну. Это те самые красивые юные цветочки в нашем
многострадальном фильме? – он приспустил солнцезащитные очки и
взглянул на нас чистейшими голубыми глазами, - Что это за
прелестные розочки, оооо май гадбл.
Я спрятался за папу. Мне страшно.
— С Вонгами мы знакомы, а вас вижу впервые. Давай знакомиться.
Евгений, глава всей красоты нашей Империи. Тот самый человек,
втянувший вас в шоубиз. Рад знакомству, - титан приложил руку к
сердцу и чувственно поклонился.
А когда наклонился – перекрыл свет, и я очутился в полной
тьме.
У бати примерно такое же выражение лица, как у меня – то ли
страшно, то ли просто непонятно. А вот мама как-то стоически
держится, видать и о нём тоже слышала.
— О, Евгений! Я ваша фанатка! – у неё снова засверкали глазки, -
Я всегда хотела с вами встретиться!
А, понятно. Ну, с учётом от каких людей она фанатеет,
неудивительно почему она такая странная, расист, ненавидит Америку
и знает сборник матершиных анекдотов. Как же внешность невинной
миниатюрной бабочки-полторашки обманчива…
Кстати, только сейчас понял, что Суви, при своей милейшей
внешности – тоже расист. Это передаётся с ростом?
— Ой, сладкие мои, а я-то как хотел! – растрогался Евгений, -
Ну, давайте присядем! Эй, дорогой мой! – он позвал официанта, -
Шампанское нам, и детское этим маленьким дарованием красоты!