Слышу это откровение.
Мне отказали не потому, что хотят завалить и не допустить в
принципе, и не потому что я пробежал все круги, хотя не должен
был.
Мне отказали, потому что Всеволод бы сделал то же самое. И я
сейчас очень его напоминаю.
Напоминаю могущественный маяк, который затухнет.
И это…
Начинает меня злить.
— Я узнал о нём только сегодня…, - процедил я, сжимая кулак, -
Вдохновился… взял с него плимел… и что получается? Что
целеустлемлённость здесь не в почёте?! Потому что я его
потомок?!
— Да.
— Да ты плосто тлус! – крикнул я на тренера, - Пока я бегаю,
задыхаюсь и едва стою на ногах, ты боишься и уходишь, поджав хвост!
А может Всеволод ошибся, чтобы мы научились?! М?! Это тебе в голову
не плишло?! Что я наоболот НЕ пойду по его стопам, потому что знаю
об его ошибке!
Афанасий медленно повернулся. Он посмотрел мне прямо в глаза,
его лицо дёрнулось, а кулак сжался со крипом! В нём пылали эмоции.
Я попал прямо в больное, прямо в живое!
Но вместе крика или даже удара, он просто…
— Да. Это так, - мужчина протяжно выдыхает, разжимает кулак и
устало отворачивается, - Тебе отказано, Михаэль. Иди домой.
Мои руки дрожали от злости.
Обида. Ярость. Заставили бегать как идиота, заставили драться со
шпаной, получить по лицу, чтобы в итоге отправить домой из-за того,
в чём я не виновен?!
Уроды… уроды!
— Миш… пойдём домой, - сзади подошла мама.
Кулаки сжимались. Я дышал часто и глубоко.
Что-то во мне негодует. Не просто здравый смысл, на который
положили болт, а что-то… глубже. Что-то внутри. Требует. Злится.
Откликается на обиду и кидалово. Просится наружу.
Хочу выместить злость. Мстить.
Рвать.
ТЕРЗАТЬ!
Мои руки заскрипели, череп, кажется, начал трещать. Мышцы
вздуваться. Силы быстро восстанавливались.
— Вху-у-у…
Но я протяжно выдыхаю, прикрываю глаза и расслабляю руки.
То, что мне сейчас казалось, быстро затухает. Эта странная
иллюзия исчезает, кулаки расслабляются сами собой, а частое,
животное дыхание начинает выравниваться. Ровно как и
сердцебиение.
Всеволод пошёл на поводу своих эмоций, своей ненависти и
мести.
Я буду лучше.
— Пошли, мам, - я открыл глаза, взял маму за руку и
развернулся.
Все на меня смотрели. Но мне плевать. Сейчас я готов каждому
выжрать сердце, кто хоть слово заикнётся про меня, мою мамулю и мой
способ успокоиться, держа родного человека за руку!