- Андолор, – повторила я несколько раз вслух, воскрешая в памяти свои скудные познания в географии родной планеты, но ничего хотя бы отдаленно напоминающее сие название, на ум так и не пришло.
Правда, Доминика упорно ассоциировалась с Доминиканой, однако окружающий пейзаж никаких признаков того, что я нахожусь в Африке, не выдавал. Растительность и ландшафт здешних мест более всего напоминали Юго-Запад России, с его бескрайними пологими холмами и теплым климатом. Несмотря на происходящую чертовщину, я с наслаждением втянула в легкие солидную порцию чистейшего, напоенного ароматами цветущих плодовых деревьев воздуха. После бензинового смрада он воскрешал, словно глоток живой воды.
Скинув отороченный енотовым мехом пуховик, я подхватила чемоданчик и огляделась. Мысли о том, что я умерла и попала в рай, сразу пришлось отбросить как несостоятельные. Чуда не случилось. Боль от пережитого не осыпалась иссохшей скорлупой, что, на мой делитантский взгляд, служило неоспоримым доказательством того, что я, без сомнения, жива.
Осмотр места «прибытия» явил редковатый лиственный лес, сквозь деревья которого играла задорными бликами вода неизвестного водоема. По наитию, я двинулась навстречу этому манящему прохладой блеску.
У реки, не широкой и безмятежной, я обнаружила шалаш. В голове тут же всплыли обрывочные знания из курса уроков по истории с именем персоны, весьма уважающей этот спартанский вид жилища - дедушки Ленина. Объяв всю картину в целом, я истерично хихикнула. Вот стою, упитанная тетка в модных валенках, с пуховиком подмышкой и чемоданом в руке на берегу «Бог знает где», а рядом шалаш, в котором, по всей видимости, мне грозит заночевать. Вероятно, после этого я дозрею и до революции.
- Чего гогочешь, дурень? – донесся до меня скрипучий мужской голос, загубивший на корню все веселье.
Вопрос ставил в тупик, потому как и гоготать я не гоготала, и дурнем быть по определению не могла, так как немножко не вышла полом. Однако, выползшего из шалаша обряженного в военный мундир странного образца старика сей факт ни грамма не смущал.
- Ну, чего растерялся? Ступай за мной. Я давно тебя тут жду. Еще б немного и ускакал бы в город один.
Я удивленно заозиралась по сторонам, выискивая того самого парня, с которым тщедушный, лысый до состояния глянца старикашка упорно вел беседу. Но ни парня, ни лошадей, на которых дед собирался куда-то там скакать, на речном берегу не было и в помине.