— Ваше преосвященство, среди зарегистрированных подданных смертей нет. Среди туземцев, выявлено тринадцать смертей от шаманизма, за квартал.
Благостное лицо епископа, которое преобразилось в лучшую сторону после прочтения отчета, вновь вернулось к своему серому состоянию. Став еще и совершенно серьезным:
— Значит так! Пишите наверх «три». Три смерти! Но молитесь за все тринадцать душ. Пускай они варвары, пускай не веруют, но вы знаете мою позицию, которую и кардинал поддерживает. Наша внутренняя волокита и есть бюрократия, но служба Богу важнее, — епископа аж передернуло, когда он понял, что в очередной раз наврет в отчетности. Не любил он такого.
За плохие показатели не увидеть ежегодных подарков от императорского двора, а значит храм и детище епископа в виде малой семинарии не получат необходимых средств. Приходилось мухлевать, во благо обманывать.
— Подчисти все документы по этим смертям. Проверок тут отродясь не было, но чем демоны не шутят? — Агафадору не понравилось собственное указание. — Кхм... Иди.
Дьяк из канцелярии поспешно вышел исполнять поручение, а второй, личный слуга, отвечающий за одеяния и личные нужды епископа, приготовился снимать со своего начальника грузное облачение.
— Начинай. — промолвил епископ и встал, раздвинув руки, отчего стал похож на крест.
Слуга развязывал ремешки, хозяин начал говорить на отстраненную тему:
— Вот упомянул я слово демон. А ведь кошмары мне снятся, раза два или три уже было. Где гигантская одержимая бесом лисица гонится за мной. И начало сна хорошее. Вроде. Во сне я снова молод, сижу с какими-то друзьями, но лиц не помню. Кто они такие? Туман, а не лица. Истории рассказываю. И вдруг кровь повсюду, мясо человеческое. Бегу я в ночь от лисы, а она сожрать меня хочет, наверное. Во всяком случае так думаю. А потом вообще срам происходит. И главное, знаю, что сон. Но проснуться не могу. И я уже не я, во сне этом, а другой человек. Просыпаюсь, когда... Хм, утро наступает.
Епископ покраснел:
— И тут у меня снова утренняя эрекция! Как в молодости!
В дверь громко постучали, прервав странные откровения епископа. Немного растерянный дьяк перестал работать с облачением господина и пытаться понять его монолог. Поспешил к двери. Работа — хороший метод быстрого ухода от странных разговоров.