Храм был новый, его роспись и внутреннее украшение не были закончены. В столице главный храм начали строить лет пятьсот назад. Он был поистине гигантским. Однако, при всём усердии его не смогли закончить. А тут было провинциальное святилище, которое не будет закончено никогда. Пока что-то построят, другая часть циклопического сооружения обветшает.
По меркам империи храм Фивин был небольшим, хоть и возвышался над всей округой кроме гор. Он выглядел внушительно из-за вида своего подножия, которое сводилось к причудливой россыпи небольших каменных домов под черепицей, обнесенных низкой крепостной стеной, да разбросанных вокруг разношерстных хибар с соломенными крышами.
Снаружи храм также не закончили, не было величественных статуй, проемы под две трети витражей были заколочены досками. Община не смогла собрать требуемую на них сумму сразу. Но само здание храма было завершено, а это уже позволяло вести церковные службы.
Главой храма и всей Единой Церкви в долине был епископ, достаточно старый мужчина, очень худой и с виду болезненный. Скорее всего, это состояние было вызвано не какой-либо хворью, а нервическим характером.
Его серый цвет лица подчеркивался золотым официальным одеянием, в котором он вернулся со службы в свои покои.
Для его сана обстановка была аскетичной — беленые стены, пол из добротной доски, простой абсолютно пустой стол, скамья из толстых досок, несколько стульев с давно вышедшими из моды рисунками по дереву. Грубый металлический сундук завершал общую картину.
Из символов веры на стене висел только треугольник, олицетворяющий способность Единого Бога менять реальность, человека, просящего о небесной помощи через иероглифы и саму силу, меняющую мир к лучшему.
— Ух, — вздохнул епископ, тяжело снимая с головы золоченую и тяжеленную парадную митру.
— Преосвященный владыка Агафодор, — один из двух сопровождающих дьяков — помощников подхватил головной убор, — зачем вы всегда выходите к прихожанам в полном облачении? Они же простые люди, можно с ними и без полных церемоний.
— Что ты понимаешь? В заветах от Бога прописано как должен одеваться каждый монах и в каких случаях. Пусть этот город небольшой, но это город. А я его епископ. Хочешь заветы поправить?
— Нет, я не смею, лишь о вас беспокоюсь, — сказал служащий без особой тревоги, убирая митру в сундук.