А что же теперь? Первое, инстинктивное ощущение – это ощущение «половодья». О сексе говорится, как о чем-то в высшей степени нормальном: его чуть ли не афишируют. Не соблюдаются никакие нормы. Почему не получить удовольствие, если это никому не вредит? Существуют не только добрачные, но и внебрачные связи. Молодежь встречается в атмосфере общей вседозволенности. Но и взрослые, от 40 до 55 лет, тоже, кажется, пустились во все тяжкие, стремясь испытать не пережитое в ранней юности.
Средства массовой информации систематически нападают на все ранее существовавшие социальные правила. Распространяются порнографическая литература и реклама с эротическим оттенком. Тот, кто в этой области не оказывается либеральным, почти дерзким, безнадежно отстал.
Оба подхода односторонни. Но они обнажают тот резкий контраст, который воспринимается нами на уровне моделей поведения.
Не так все просто
Подобные трактовки рискуют показаться старыми, схематичными моральными проповедями. Впрочем, понимание секса всегда было подвержено моральным оценкам. Если смотреть с этой точки зрения, то вывод таков: сексуальная революция – это знак деградирующего общества, одержимого необузданной страстью к наслаждению. Речь идет о некоей волне неоязычества, подобной многим другим в истории, против которой надо бороться всеми силами, и в первую очередь – с помощью безукоризненной верности «добрым обычаям».
Но так ли все просто? По-моему, сексуальная революция – это явление настолько значительное, что оно требует более тонкого прочтения.
Конечно, почти все схемы поведения рухнули. Гедонизм стал не просто общепринятой тенденцией, присущей разным человеческим группам. Можно утверждать, что он принадлежит самой ткани современной культуры; это философия жизни и цель экономической системы. Люди мыслят в терминах немедленного счастья, а производство работает для удовлетворения все возрастающих потребностей в благополучии и комфорте.
И все же сексуальная революция несводима к гедонизму. Последний непосредственно связан с освобождением от обычаев. Но первая – гораздо более обширное и радикальное явление.
Сквозь призму эмансипации
В первую очередь, сексуальная революция предполагает процесс эмансипации человека.
Когда говорится об освободительном опыте веры или о том, что человеческая личность выше закона, каждый человек тотчас думает о пересмотре сексуальных норм. Достаточно иметь хоть небольшой опыт духовного сопровождения, чтобы признать, что первые попытки освобождения от «системы» были связаны с первыми чувственно-сексуальными приключениями. Почему?