А тут у людей судьба рушится. Тем более, мне кажется, несправедливо обижена девушка из Киева. У меня в голове, кстати, в последнее время видимо в связи с этой ситуацией навязчиво крутится мелодия песни на стихи Андрея Вознесенского «Плачет девочка в автомате». Правда, девочка Алина уже давно взрослая женщина, тем не менее, почему не попытаться помочь им разобраться в их проблемах, если появилась внутри какая-то надежда, что можно что-то сделать?
Людмила Павловна. И каким же образом ты собираешься им помочь?
Николай Петрович. Ну, ты же видишь, что своим публичным обвинением Алины в краже денег и в продаже трех его квартир Григорян сам себя загнал в угол. Если его кто-нибудь теперь даже убедит, что он не прав, он сейчас наверняка сам не знает, как выйти из этой ситуации без потери собственного лица. И мне кажется, что моя пьеса даст ему такой шанс. А дальше все будет зависеть от него. Захочет ли он этим шансом воспользоваться – это уже его дело.
Людмила Павловна. Мне кажется, эта Алина сама во всем виновата, зачем ей это публичное полоскание их грязного белья?
Николай Петрович. А ты предпочитаешь, чтобы она вела себя, как девочка из песни, «плачущая в автомате»?
Он же просто выкинул ее из своей жизни. Он не оставил ей другого выбора. Своими действиями он и ее загнал в угол. Ей больше ничего не остается, как защищаться. Что она и делает. На мой взгляд, пока весьма успешно. Но она в любой момент может сломаться, если эта травля не прекратится. У нее молодые, крепкие нервы, но всему есть предел.
Людмила Павловна. Ты уверен, что сможешь помочь им твоей пьесой?
Николай Петрович. О какой уверенности ты говоришь? Пока я не уверен даже в том, что мне удастся написать что-то путное. В душе горячее желание написать, а в голове только какие-то обрывки идей, но вот сижу и пробую …. Ты же тоже любишь всем помогать.
Людмила Павловна. Да, я тебя понимаю .…
Николай Петрович. Хочу рассказать тут историю, случившуюся на днях в нашем ЖСК, услышал ее от председателя. Может будет полезна …
Людмила Павловна. А что за история?
Николай Петрович. Знаешь, потерпи, немного. Не хочу пока рассказывать, а то мне писать будет неинтересно. Допишу, узнаешь.
Людмила Павловна. Ну, давай пиши, мне уже самой интересно стало, получится у тебя что-нибудь или нет.