Тэд хотел увидеть на перемазанном лице пигалицы… что? Он и сам толком не знал, но логичнее всего было предположить – жадность и зависть к более удачливой товарке. Ведь когда эта зараза запихивала ему купюры в ворот рубашки, ею двигали страх и ненависть, бурлившие в крови от только что пережитого. Но после того, как на кухне появились чокнутая старуха, у мелкой было время, чтобы прийти в себя и осознать: дав волю злости, она собственноручно лишила себя «заработанных» денег.
Ловец с болезненным мазохизмом ждал именно алчного блеска в глазах пигалицы, такого же, как у той блондинки в неглиже, хотел убедиться, что и мелкая зараза – столь же продажная. Ведь он по опыту знал, что и развратницы, и тихони в конечном итоге одинаковы. Только тихони ломаются дольше и громче.
Тэд ждал именно этой реакции от худышки, а получил… да его таким презрением Лурку во век не облить, как бы тот аристократишка ни старался.
И вот странность – его такая реакция пигалицы не раздражала. Она ему даже… оказалась приятной. Сродни той, что бывает, когда, открывая почтовый ящик, ожидаешь увидеть в нем квитки и рекламные буклеты, а находишь письмо от старого друга.
Конец ознакомительного фрагмента.